В Европе изобразительное искусство все больше поклонялось инстинктам. Содержание было утрачено, и форма в такой ситуации долго просуществовать не могла. Импрессионисты начали с разрушения формы. От поклонения красивому телу, красивой природе, физической реальности они попытались уйти в мир чувственный и духовный, возродить содержание, ломая форму. А дальше пошел закономерный процесс распада, разрушения формы, выраженный в абстракционизме, фовизме, кубизме и других направлениях. Но разрушение формы не спасло духовного содержания – оно также стало распадаться, потому что истинным содержанием любого искусства может быть только любовь. А духовная и материальная оболочки являются лишь формами проявления любви. В последние несколько столетий из картин художников ушла любовь, а поклонение внешнему миру привело к закономерной деградации и самоуничтожению.
Для того чтобы узнать, каково будущее какого-либо общества или государства, нужно посмотреть на его произведения искусства. Они лучше всего покажут, что произойдет с этим обществом в недалеком будущем. Взглянув на современную живопись и скульптуру Запада – да, впрочем, уже и Востока, – можно прийти к одному выводу: цивилизация стремится к смерти. Сбился внутренний компас, и судно идет на рифы, при этом прославляя и поэтизируя такое направление.
А что же с театром? Может быть, театр не умирает? Почему же сами актеры называют театр дьявольским искусством? Мне вспоминается начало восьмидесятых годов, когда я пытался поступить в театральный институт на режиссерский факультет. Я ходил на факультативные занятия в институт на Моховой в Питере и пытался разобраться, в чем сила и смысл искусства. Мне это очень многое дало.
Вспоминаю книгу Питера Брука «Пустое пространство», где он описывает три вида театра: театр рождающийся, театр зрелый и театр умирающий. Молодой, или грубый театр – это взаимодействие со зрителями, это непрерывный смех и веселье. В грубом театре актер должен быть веселым. Зрелый театр – это когда внимание уделяется не только залу и общению с ним, но и выстраиванию отношений на сцене. Появляется пространство сцены. В этом пространстве – другой ход времени, другая энергетика, это особый мир со своими специфическими законами. Это высшая ступень развития театра.
Затем начинается медленное умирание, общение с залом сходит на нет. Актеры на сцене живут в своем мире и начинают забывать о зрителе. Это первый этап умирания. Второй этап – когда актеры перестают чувствовать, для чего создан спектакль. Логика чувства, единство пьесы и спектакля начинают разрушаться, рваться на части. И тогда начинается