Подтверждение новым правительством территориальной целостности России, воссоздание МВД, сталинский декрет «О беспощадной борьбе с преступностью» и последовавший за этим разгром мятежа Свердлова – Троцкого, произведенный с неожиданной решительностью и даже жестокостью, настолько соответствовали самым глубинным чаяниям атамана Каледина, что он даже послал председателю Совнаркома товарищу Сталину поздравительную телеграмму. Было такое дело.
В ответной телеграмме Сталин поблагодарил атамана за правильное понимание политического момента и сообщил, что «при соблюдении лояльности к центральной власти и принципа неделимости территории России, а также при соблюдении советского выборного законодательства казачьи войсковые круги могут быть уравнены в правах с местными Советами со всеми вытекающими отсюда последствиями».
Насколько эта телеграмма, кстати, напечатанная в донских газетах, успокоила Каледина и его окружение, настолько же она встревожила руководство местных Советов, в основном имевших влияние в промышленных городах области войска Донского: Ростове и Таганроге.
Совнарком занял примирительную позицию по отношению к казачеству, а это ставило крест на планах полного захвата власти и сведения старых счетов. Среди рабочих промышленных городов, солдат запасных полков, иногородних и слоев беднейшего казачества была развернута бешеная агитация за силовое свержение «калединщины». Товарищи в Ростове решили взять власть силой и поставить Сталина перед фактом. Ну, не понимали эти недоумки, что ставить Сталина перед фактом – вещь чреватая большими для них неприятностями.
Тем временем события понеслись галопом. В течение короткого отрезка времени случились: отмена осенних выборов в Учредилку и назначение на весну всеобщих выборов в Советы всех уровней, обращение к народу бывшего императора Николая II, заявившего о поддержке правительства Сталина. И самое главное – как гром с ясного неба – Рижский мир. Заключение мирного договора с Германией и прекращение боевых действий с Австро-Венгрией стало приятным сюрпризом для населения России, воспринявшего это событие положительно. Для союзников по Антанте оно стало громом среди ясного неба. Им предстояло теперь сражаться один на один с армиями Германии и Австро-Венгрии. Эмиссары Антанты наперебой стали осаждать атамана Каледина, требуя, чтобы он разогнал на Дону Советы, ввел военное положение и объявил «самостийную Донскую область», заявив ему при этом о «верности союзническому долгу» и о «продолжении войны до победного конца». Только их никто и слушать не хотел. Казаки, досыта наевшиеся бессмысленной войной, отнюдь не рвались воевать с немцами или с кем-либо другим, о чем этим «союзникам» и было прямо и грубо заявлено.
Все это еще больше обострило желание местных революционеров