Неприкосновенность территории государства – это ее защищенность от любых попыток ее захвата со стороны иностранных государств. Неприкосновенность территории государства обеспечивается государством путем реализации его внешних функций. Обеспечение неприкосновенности территории осуществляется и через систему международной безопасности, предполагающую скоординированную деятельность многочисленных международных организаций.
В отечественной литературе высказана и другая точка зрения относительно соотношения рассматриваемых понятий. Так, В. И. Радченко полагает, что территориальная целостность – это «обязательство не допускать аннексии, захвата, расчленения какой-либо территории государства, а территориальная неприкосновенность – обязательство воздерживаться от любых посягательств на территорию и политическую независимость других государств»[185].
Между тем аннексия, захват, расчленение какой-либо территории государства – это и есть посягательства на территорию и политическую независимость других государств. В чем же тогда разница между территориальной целостностью и территориальной неприкосновенностью?
Вызывают недоумение и некоторые другие рассуждения этого автора. «Вместе с тем, – пишет он, – нарушение неприкосновенности государства – это не всегда и не обязательно нарушение его целостности, отторжение части территории. Нарушение принципа целостности может произойти и без нарушения неприкосновенности путем поддержания, например, извне сепаратистских движений, что происходило и происходит сегодня в Чеченской Республике. Если государство или его официальные органы поддерживают извне сепаратистские движения в субъекте РФ, то это есть не что иное, как нарушение международного принципа территориальной целостности, а значит, посягательство на суверенитет государства»[186].
Конечно, нарушение неприкосновенности территории государства – это не всегда и не обязательно нарушение его целостности, отторжение части территории. Еще Н. М. Коркунов писал: «Хотя принадлежность той или другой местности к составу государственной территории определяется фактическим над нею властвованием данного государства, однако не всякое фактическое властвование установляет само собой принадлежность к государству данной местности. Если местность занята войсками государства в виде военного занятия, военной оккупации или в форме залога, в обеспечение исполнения обязательств, принятых на себя государством, хозяином этой местности, такое владение, без намерения завладеть местностью, как своею, не устанавливает принадлежности ее к составу территории властвующего государства. Местность, подвергшаяся военной оккупации, остается принадлежностью неприятельского государства, не делается собственностью оккупирующего»[187].
Однако