Ионизацией воздуха занимались еще католические монахи эпохи возрождения, пытаясь таким способом повышать урожайность посевов монастырских сельхозкультур и даже исцелять болезни. Бенджамин Франклин (это тот человек, что изображен на 100-долларовой купюре США) также пробовал лечить электричеством. Но экспериментаторы и естествоиспытатели прошлых столетий не знали самого главного – нашему организму нужно не всякое электричество, а только отрицательно заряженное. А вот положительные заряды крайне вредны. И даже опасны для здоровья и жизни.
Впервые серьезную роль отрицательных аэроионов воздуха в процессах протекания жизненных процессов обосновал сподвижник Циолковского великий русский биофизик Александр Леонидович Чижевский. Это было в 20-е годы в СССР (Рис. 2.1.). Именно ему принадлежит честь открытия в 1919 г. биологического и физиологического действия электрических зарядов воздушной среды – атмосферных аэроионов. Оказалось, что аэроионы отрицательной полярности сдвигают все функции живых организмов в благоприятную сторону, а аэроионы положительной часто влияют неблагоприятно. В тридцатые годы в ряде оригинальных экспериментов ученый окончательно и убедительно доказал, что в воздухе есть великое нечто – аэроионы. Не зря его заслуги были отмечены одной из высших наград страны – премией Совнаркома за номером 2, а потом ученого даже выдвигали на соискание нобелевской премии в области физики.
Рис. 2.1. А.Л. Чижевский (1897–1964).
Самый убедительный из экспериментов Чижевского выглядел так. Опытную группу мышей помещали в герметическую камеру и пропускали туда внешний воздух через плотный слой увлажненной ваты. Их нормально кормили, поили и прочее. Но почему – то через 5-10 дней животные в такой камере становились вялыми как при гиповитаминозе. Постепенно болезненное состояние переходило в коматозное. Мыши переставали принимать пищу. Наконец, агонизировали и погибали. Это явление Чижевский называл аэроионным голоданием. Другая группа подопытных животных наоборот, дополнительно получала отрицательные аэроионы за счет прибора впоследствии получившая названии «люстра Чижевского» и их жизненная активность оказывалась даже выше, чем у контрольных животных, живущих на воле.
Вот каким образом сам Чижевский объяснял такое необычное течение опыта:
– Итак, химический состав воздуха после фильтрации через вату остался тем же, что и до фильтрации, это бесспорно, – излагал изумленным коллегам суть явления Александр Леонидович. – Воздух стал даже чище, ибо пыль и микроорганизмы осели на вате. И тем не менее он стал «мертвым». Пропуская воздух через вату, мы лишаем его некоторых свойств, абсолютно необходимых для жизнедеятельности организма. Какие же то свойства? При фильтрации