Но к этому вопросу мы еще вернемся, а пока попробуем восстановить ход рассуждений Ярослава Всеволодовича.
Татары истребили почти все многочисленное семейство брата Юрия Всеволодовича (его самого, жену, троих сыновей, всех снох и внуков) – и тем, как ни цинично это прозвучит, основательно расчистили Ярославу путь к великому владимирскому столу. Да что там – владимирскому! Ведь после смерти брата Ярослав Всеволодович становился старейшим князем Руси: не по возрасту, конечно (тот же Михаил Черниговский был на 12 лет старше его), а по старшинству родовому – он был отпрыском Рюрика в десятом поколении (включительно), а вот ближайший конкурент Михаил был Рюриковичем в одиннадцатом поколении. Вырисовывалась возможность (по понятиям «лествицы» – законно!) оседлать всю Русь – то, о чем его отец мог только мечтать и на что дед положил жизнь. Правда, на Руси еще оставалось два сильных князя – тот же «заклятый друг» Михаил Всеволодович Черниговский и волынский князь Даниил Романович (будущий король Галицкий). Однако, как не без оснований мог предположить Ярослав Всеволодович, монголы не остановятся на погроме Залесья и пойдут на юг. И тут ужо…
Потому Ярослав Всеволодович принял решение не заострять отношения с татарами. В том же 1239 г. татары прислали послов, «рекуще: мирися с нами». Лаврентьевский летописец отмечает, что Ярослав сделал это против своего желания, и даже приводит сентенцию из Священного Писания, что «…брань славна луче ес мира студна». Но в действительности великий князь владимирский одарил послов дарами и отпустил. Право сражаться с татарами он предоставил другим.
В том же году монгольский хан Менгу приходил к Киеву на разведку. По словам ипатьевского летописца, удивленный красотой и величием города, хан «присла послы свои к Михаилоу и ко гражаномъ, хотя е прельстити. И не послоушаша ег». (К слову, в историографии бытует мнение, что послы татарские были Михайлом умерщвлены. Однако Ипатьевская летопись – главный источник информации о тех событиях – ничего об этом не сообщает.)
Сам же Ярослав Всеволодович занялся конкретными делами. Перво-наперво «Ярославъ иде г Каменьцю. Град взя Каменець, а княгыню Михаилову со множьством полона приведе в своя си», – повествует Лаврентьевская летопись, описывая события 1239 г. Надо сказать, что даже для Ярослава Всеволодовича, ходившего из Новгорода на емь, а из Переяславля-Русского на Галич – это далекий рейд. Впечатление от этого сообщения будет еще сильнее, если вспомнить, что запись сия помещена летописцем между сообщениями о взятии Переяславля-Русского (3 марта) и Чернигова (18 октября) татарами. Итак, в ту пору, когда Русь с ужасом ожидала повторного набега монголов, Ярослав Всеволодович безбоязненно совершал налеты на города киевско-волынского