Уже совсем стемнело, когда приготовления к ночной стоянке были закончены. Помимо основного костра, по периметру лагеря решили развести несколько страховочных, поменьше. Большой Исход прошел, Лес успокоился, и теперь огонь, как и раньше, сдерживал тварей, заставляя их прятаться в темноте. Да и в случае прорыва драться в освещенном периметре было бы гораздо сподручнее.
Как всегда, решили распределить ночные дежурства. Шептун привычно заготовил четыре палочки – три длинные, одну короткую.
– А почему четыре, Шептун? – Клео решительно вышла к костру, всем своим видом давая понять, что на этот раз она против освобождения от общей обязанности. – Я тоже буду тянуть!
Шептун чуть замешкался, бросил быстрый взгляд на альвара. Тот демонстративно отвернулся, показывая, что ему все равно. Старик тяжело вздохнул и, поворчав для порядка, отломил от валежника пятую веточку.
По иронии судьбы ей выпали первые часы дежурства. Сразу после ужина Клео, ни на кого не взглянув, направилась в сторону шалаша, на скорую руку сооруженного для нее альваром. Перед тем как протиснуться в низкий проем, буркнула: Как соберетесь, наконец спать, не забудьте меня разбудить!
Гунн-Терр молча переглянулся с Шептуном, потом заговорщицки подмигнул Нику. Ник сразу сообразил, что друзья решили подстраховать девушку в ее первом ночном дежурстве. Но так, чтобы она об этом не догадалась. Он понимающе улыбнулся в ответ. Сит сидел в сторонке, сосредоточенно поглощая жаркое из шестилапа, но Ник мог поклясться, что этот хитрюга тоже обо всем догадался.
Укутавшись в шалаше шерстяной накидкой, Клео моментально уснула. Если бы ей еще недавно кто-то сказал, что она может вот так сходу заснуть на голой прохладной земле, она бы только фыркнула в ответ. Однако тяжелый переход сделал свое дело. В последние дни Клео неожиданно засыпала, стоило только присесть у разведенного охотниками огня: организм берег силы, не зная, какие еще испытания готовит завтрашний день. Когда девушку разбудили, ей показалось, что она и не спала вовсе, а лишь прилегла минуту назад. Едва разлепив глаза, она произнесла:
– Что, моя очередь?
– Дрова мы подбросили, – Шептун, кряхтя, уселся на лежанку из валежника. – Вокруг тихо.
Он обстоятельно взбил заплечный мешок, водрузил его в изголовье и с явным удовольствием вытянулся во весь рост.
– Вон, – ткнул пальцем в сторону, – видишь то одинокое дерево? Вот когда Доминия доползет до него, тогда и буди меня, все понятно?
– Это которое на том обрыве? –