БИЛЕТ В ТЕАТР
– Это ж надо – человек всю жизнь собирал древние и просто редкие монеты, за что в конце концов получил по голове, – Горик Литвинец сделал затяжной глоток любимой «Рум-колы».
– Сейчас могут убить даже из-за десяти гривен, – возразил Максим Дидух. – Тебя послушаешь: вообще отменить коллекционирование?
– Никогда как раз не понимал людей, которые этим занимаются, – упрямо гнул свое Горик. – И собирают, и собирают… Но разве можно объять необъятное? Да ни в жизнь! Хотя с другой стороны, удобно и надежно вкладывают бабки. Я читал: если не хочешь, чтобы твои деньги обесценивались, лучше всего вложить их в недвижимость. На втором месте – золото. На третьем – филателия, ну и нумизматика, наверное, тоже, антиквариат там всякий…
– Это в нормальных странах, – опять возразил Дидух. – А у нас, по крайней мере, сейчас все наоборот. Папа мой десять лет не может продать дедушкин дом, который ему достался по наследству. За бесценок отдавать не хочет, а купить за нормальную цену никто не может. У людей, а это шахтерский поселок, нет денег. А что касается коллекций… Любое собрание имеет прежде всего историческую ценность, и только потом – денежную стоимость. Разбился «Мерседес» в лепешку – прямой, конечно, убыток владельцу, если тот, кстати, уцелел. Только таких «Мерседесов» – сотни тысяч, а то и миллионы, а «Подсолнухи» Ван Гога – единственные в своем роде, и если они сгорят в пожаре или уйдут на дно океана, человечество будет горевать не по утраченным десяткам миллионов долларов, а по самим «Подсолнухам», которые так, как Ван Гог, уже никто не напишет. Знаешь, мне очень жаль, что убили этого старика-коллекционера, я ведь однажды побывал у него в гостях, он мне показал несколько бесценных античных монет.
– А как ты свел с ним знакомство? – изумился Литвинец.
– Совершенно случайно. Как-то в троллейбусе сижу, рассматриваю юбилейную монету, выпущенную в Гонконге в честь миллениума…
– Откуда она у тебя взялась?
– Мать купила кожаную сумочку в секонд-хэнде и в одном из кармашков обнаружила эту монетку. Может, прежняя хозяйка забыла. Или оставила, как презент, будущей владелице.
– Скорей всего, забыла, – безапелляционно сказал Литвинец. – Иногда в шмотках с секонд-хэнда даже доллары находят.
– Какие еще доллары? – нарочито строго спросил чей-то голос, и приятели вздрогнули. Оказывается, к лавочке, на которой они расположились, крадучись, подобрался Борька Оржеховский – еще один «мушкетер» из неразлучной троицы. – О чем, вообще, базар, мужики?
– Вообще-то об убийстве, – сказал Дидух.
– Полный отпад! – восхитился Оржеховский. – Приколы у тебя, Макс, что надо.
– Какие тут приколы, Борис, – укоризненно произнес Дидух. – Человека убили, а ты…
– Где убили? Когда?
– Вчера. В доме напротив твоего.
– На девятом этаже? – На Борькином лице отобразилась такая сложная гамма чувств, что Дидух