Через мгновение их тела совершали плавные волнообразные движения.
– Ты потрясающая, – шептал он, выходя и входя в нее. – Ты чудо!
– Любимый мой! Любимый мой! – повторяла она громким шепотом.
Закусив от удовольствия губку, запрокинув голову, то поднимаясь, то опускаясь над Владиславом, прогибаясь всем телом, Светлана постанывала, всхлипывала, а потом, забывшись, кричала:
– Милый, милый, милый! Сильнее, сильней! Ну же!..
Ритмические сокращения ее оргазма подвели к пику и его. Он яростно вбивал в нее всего себя. Светлана застонала, содрогнулась, замерла и вдруг расслабилась.
Расслабился и он. И стало спокойно. Мир преобразился. Из раскрытого окна доносились ночные приглушенные звуки. Резко пахло цветами.
Светлана медленно наклонилась к любимому. Долго целовала его губы, шею, грудь. Он обнимал ее сильными руками, целовал, гладил нежную кожу. Потом поднял ее на руки и отнес на кровать.
Они уснули в объятиях друг друга.
Глава 5
Длинный телефонный звонок разорвал ночную тишину и непрошеным гостем ворвался в уютную спальню.
Вот оно! – сквозь сон с тревогой подумал Владислав. Поднял трубку и, стараясь не разбудить Светлану, хриплым голосом тихо произнес:
– Хэлло!
Его плохо скрываемое раздражение эхом отозвалось на другом конце телефонного провода.
– А ты, Варяг, не больно-то ласков. Видать, западный харч тебе не впрок.
– Кто это?!
– Значит, не признал меня? Забыл? А жаль! Я вот тебя частенько вспоминал…
– Что за игра в прятки? Кто это?!
– А такое погоняло, как Артист, тебе ничего не говорит?
– Артист?! – не сумел сдержать изумления Варяг. – Неужели ты здесь?
– А где же мне еще быть? Или ты меня рассчитывал встретить на том свете?
С Артистом Варяг был знаком по малолетке. Задорный, никогда не унывающий, он умел легко очаровывать собеседника, чем не однажды пользовался, когда занимался квартирными кражами. В колонию, где сидел Варяг, он попал после очередного побега, и лагерное начальство, желая наказать строптивого воспитанника, перевело его из «сучьей» зоны в воровскую. Именно этого Артист и добивался, и воровская зона, где сидели его подельники, встретила беглеца как героя.
Артист и вправду был необычный вор. Привлекательный внешне, с мягкими аристократичными чертами лица, с телом, как у античных богов, он был неотразим, а обворожительная улыбка и вкрадчивые манеры действовали сильнейшим