День четвертый. Сара Лотц

повторила все, что только что сказала Элен.

      – Я рада, что она уже на ногах. Мэдди, можно я задам вам один вопрос? Хотя прозвучит это несколько странно.

      Мэдди чуть не расхохоталась.

      – Да я три года работаю с медиумом, так что слова «странно» для меня не существует.

      – Прошлой ночью… у меня и у Элен… у нас было ощущение, очень сильное, что в каюте кто-то есть.

      Элен толкнула ее локтем, чтобы та замолчала.

      – Элен, если я скажу, ничего плохого не произойдет, – недовольно возразила Элиза.

      – Что вы имеете в виду? – спросила Мэдди, хотя и не была уверена, что действительно хочет это услышать.

      – Ну… звучит это и вправду ненормально. Но мы слышали музыку. И кто-то пел. Элен подумала, что шум может доноситься из других кают. А у меня это из головы не выходит.

      Она напела мелодию, очень похожую на ту, что пела Селин сразу после остановки корабля, – мотив, напомнивший Мэдди о Лиззи Бин, не слишком музыкальном духе-наставнике Селин. Наставники Селин составляли пару из двух стереотипов (ее начальница была кем угодно, но уж никак не утонченной натурой): Арчи – трагический оборванец из кокни, Лиззи – трагическая светская львица 20-х годов, словно сошедшая со страниц «Великого Гэтсби». Был еще Папа Ноукс, хотя Мэдди никогда толком не слышала, чтобы Селин говорила его голосом. «Бывший раб с Миссисипи», Папа Ноукс выпал из репертуара Селин много лет назад – Мэдди знала о нем только из первого издания мемуаров Селин (в дальнейших перепечатках и электронных изданиях его уже удалили). Она благодарила судьбу, что его списали еще до начала интернет-бума: только представить, каким козырем он мог бы оказаться в руках армии недоброжелателей Селин! В то же время Селин вчера ночью заговорила этим жутким голосом, сбив с толку всех, особенно доктора, но она ведь никогда особой политкорректностью не отличалась. Иногда Мэдди казалось, что Папа Ноукс и был настоящей причиной, по которой Селин наняла ее: наличие помощницы-полукровки могло отмести любые возможные обвинения в расовой предубежденности.

      – Возможно, это напевала Селин, – сказала Мэдди. Она была удивлена, что они сами не додумались до такого объяснения.

      Элен пожала плечами.

      – Возможно. Неважно. Я уверена, что это было просто наше разгулявшееся воображение.

      – Вы вдвоем планировали улететь сегодня? – сменила тему Мэдди.

      Элиза шумно вдохнула, и они с Элен обменялись странными взглядами, которые Мэдди так и не поняла. Прошлой ночью Мэдди слишком нервничала, чтобы задумываться об отношениях между этими двумя женщинами. Они явно не были родственницами – в первую очередь потому, что одна была англичанкой, а вторая американкой. Возможно, они были любовницами – между ними определенно чувствовалась какая-то связь, выходившая за рамки простой дружбы.