Но вот Фузано и впрямь был тем ещё живчиком. То вертелся, то прыгал по сцене как мячик, то вдруг вспоминал о партнерше и начинал плющить в объятиях.
С Барбарелой они составляли прекрасную пару и, как выяснилось, не только в танце. Антония Константини, вторая супруга венецианца (первая жена Фузано – Юлия скончалась сразу после того, как труппа переехала в Россию), снедаемая ревностью, дала нам прекрасную наколку. Собственно, благодаря полученным от ревнивицы сведениям, мы и отправились на охоту.
Танцевальная часть закончилась. Загрохотали-затрещали дощечки с именами (здесь пока не знали, что такое аплодисменты). Я с ужасом подумал, что впереди ещё два акта. Это было выше моих сил.
Перед концом третьего отделения прошмыгнули на улицу. Чёрная смершевская карета без гербов ждала в некотором отдалении от центрального входа. Мы встали подле неё и принялись наблюдать.
Глаза Ивана блестели. Он с тоской покидал зал и теперь с ностальгией вспоминал представление.
– Ну, как тебе? – с жаром в голосе поинтересовался предок.
– Скажу главное: в области балета мы впереди планеты всей, – процитировал я незабвенное.
Ваня кивнул.
– Это было божественно! Я… я даже не ожидал такого. Арайя просто гений! Он бесподобен. Второго такого мастера не сыскать. А Фузано!
– А Барбарела! – перебил я и тут же перешёл на шёпот:
– Вот они, идут, красавцы.
В сопровождении небольшой свиты возник Бирон-старший. Он, прихрамывая, вёл под руку Барбарелу в скромном белом наряде.
В переданной племянником информации Карла характеризовали как садиста и секс-маньяка. И гарем держал, и над жёнками казацкими грязно надругался. Сколько в тех сведениях было правды, я понятия не имел. Если судить по источникам, это больше походило на поклёп казацкой старшины, взятой Бироном за горло. Но… про дым без огня не мной придумано.
Карл и Барбарела ворковали на немецком. Мне удалось выхватить из разговора пару фраз и вычленить главное. Парочка поедет домой к Карлу, а не в какие-нибудь пошлые нумера.
Карета Бирона покатила, мы двинулись следом по стремительно темнеющим улицам города.
– Интересно, она на всю ночь у него зависнет? – задумчиво произнёс Иван.
– Дедушка уже старенький и больной, – хмыкнул я. – Надолго не хватит.
– Не знаю, не знаю, – философски протянул предок и оказался прав.
Пришлось торчать до самого утра возле особняка Бирона. Дважды нами интересовались проходившие по улицам солдатские патрули, каждый раз приходилось популярно объяснять, сколь глубокую бурильную контору мы представляем.
Пташка выпорхнула на рассвете. Весёлая, полная энергии.
Бирон провожать не стал, выделив даме сердца небольшой экипаж легкомысленно розового цвета (а ведь ходок наш Карлуша – хоть в этом не ошиблись историки!).
Следить за каретой-фламинго было одним удовольствием. Впрочем, наши помыслы простирались