Снова все вспоминали походы «из варяг в греки»…
Помнил об этом и Ардашев. Еще дважды он встречался с теми воинами, что приходили из северных стран, пугая жителей центральных районов Руси инородной речью, а подчас и проявленной жестокостью по отношению к тем племенам, что пытались обложить их край непомерной данью.
Вспомнил Дмитрий Виленович и то время, когда, еще будучи студентом III курса Тверского университета, он приехал со своим университетским товарищем Родькой Ивлевым на его родину – Волговерховье. Был покорен красотой тех удивительных мест. И однажды, в одиночестве гуляя по дремучим лесам, нечаянно сам набрел-таки на Исток…
И снова, как в детстве, он увидел не иначе как саму Великую княгиню Ольгу…
…Верные холопы по ее повелению у самого истока Священной реки уже растопили ими же срубленную баню…
Будучи студентом-историком, Дмитрий уже тогда знал, что ее, некогда приехавшую в Константинополь, крестил сам патриарх, благословивший по совершении таинства дарственным крестом с надписью: «Земля русская воздвигнута для жизни в Боге крещением блаженной Ольги».
Знал и то, что на киевском престоле тогда правил ее сын – молодой Святослав. Но, пока тот был ребенком, за него сильною рукою правила мать – мудрая и властная Ольга, жестоко покаравшая древлян за убийство мужа и походом на север присоединившая к своему княжеству земли по Мсте и Луге.
Казалось бы, для чего ей самой надо было тащиться в такую даль? Могла бы и воеводу за себя послать. Им воевать сподручнее…
Однако об истинной причине ее появления на наших землях Дмитрий и узнал-то только сейчас, став невольным тому свидетелем. Случилось это на том самом месте, где находился исток Волги и откуда берут начало и разбегаются по нашей земле великие реки России – Волга, Днепр и Западная Двина.
…Старая княгиня степенно и с достоинством разоблачалась перед огромным костром, словно отдавая в жертву огню все свое блестящее, тяжеловесное и дорогое, ставшее ей уже ненужным княжеское облачение. Делала она это таким образом, будто бы расставалась одновременно со всем наносным и обременительным, что было связано с этим облачением, которое лишь давно давило на сердце и не давало тепла уставшему телу.
И осталась, таким образом, пред Творцом, что называется, в чем мать родила, обнажив усталое тело, очевидно, некогда красивой женщины.
Холопы опустили головы.
А княгиня уже восходила на устроенный над Истоком помост.
В тот самый момент, когда она стала опускаться в воды Священного Истока, ей и понадобились их крепкие руки.
Вместе с головой погрузилась она в воду. На поверхности оставались лишь ее ладони, перехваченные для безопасности ее верными