Мы склонны присоединиться к первому воззрению. Норма сама по себе, вырванная из контекста закона, не может быть классифицирована как «материальная» или «процессуальная» в той степени точности, которая бы отвечала стандарту научного знания. Но будучи помещенная в тот или иной контекст, она либо отчетливо проявит свой характер, слившись со средой естественным образом, либо будет отторгнута агрессивной для нее противоположной по природе средой, либо при определенных условиях сможет мимикрировать, приобретя черты той среды, куда ее поместили.
Обращение к историческому багажу отраслевых наук позволяет выделить три основных подхода в определении соотношения материального151 уголовного права и уголовного процесса.
Первый подход состоит в том, что материальное право и процесс представляются в виде известного неделимого феномена со сложной двуединой природой. К представителям данной теории можно отнести, например, И. Я. Фойницкого, В. К. Случевского, Н. Н. Полянского152, А. Т. Боннера153 и др. Уголовное право и процесс здесь выступают двумя сторонами «одной медали», ни одна из которых не может существовать отдельно от другой. Процесс в этом качестве не может существовать ни «до» (то есть исторически), ни «без» (то есть теоретически) материальной платформы, материальное же право – ни «до», ни «без» формальной процедуры. Уголовный процесс и право взаимозависят и в этом плане починяются друг другу. У сторонников данной теории часто можно встретить выражения типа: «без уголовного процесса уголовное право мертво, а уголовный процесс вне материального права беспредметен» (например: С. И. Викторский, М. И. Ковалев, Я. О. Мотовиловкер, А. Д. Бойков, С. В. Романов, О. Э. Лейст, Ю. С. Жариков154 и др.). Особенностью данного подхода является признание производности уголовного процесса от уголовного права (В. М. Горшенев, Н. И. Газетдинов155 и др.). Теория подчиненности получила развитие в концепциях соотношения уголовного процесса и уголовного права как:
– формы и содержания. Д. Г. Тальберг, к примеру, утверждал, что отличие между уголовным материальным правом и процессом не больше, чем между материей и формой одного и того же организма156. Подобные мысли высказывались также К. Д. Анциферовым157 и др. дореволюционными процессуалистами. К этому же течению, полагаем, можно отнести и тех авторов, которые хотя и признают связь между правом и процессом как связь между содержанием и формой, но не считают ее строгой (например, М. А. Филиппов158, В. К. Бобров159 и др.). Наибольшую же популярность в науке, преимущественно в советской и постсоветской, по понятным причинам, получило иное, более ранее, высказывание – тезис К. Маркса, изложенный им в сочинении «Дебаты по поводу закона о краже леса»: «Если судебный процесс сводится к одной только бессодержательной форме, то такая пустая формальность не имеет никакой самостоятельной ценности. С этой точки зрения китайское право стало