В данном правовом акте указывалось, что производство предварительного следствия по уголовным делам, рассматриваемым в суде с участием шести народных заседателей, возлагалось на следственные комиссии. По делам, по которым рассмотрение дел в суде проходило с участием двух народных заседателей, от народного суда зависело либо ограничиться произведением милицией дознания, либо передать дело для производства следствия в следственную комиссию, либо в нетерпящих отлагательства случаях следствие поручить постоянному народному судье95.
Следственная комиссия в полном составе возбуждала и прекращала следствие, избирала меру пресечения и изменяла ее, выносила постановление о прекращении дела или предавала обвиняемого суду. Постановление следственной комиссии о предании суду или прекращении следствия должно было быть мотивированно; если это постановление было признано народным судом недостаточно обоснованным, народный суд направлял дело на доследование в следственную комиссию.
Постоянный народный судья обладал контрольными функциями по отношению к производству дознания органами милиции. Он давал руководящие указания по расследуемым ими уголовным делам, утверждал или изменял на более строгие принятые этими органами меры пресечения. В случае необходимости смягчить меру пресечения народный судья должен был немедленно внести этот вопрос на разрешение народного суда в полном составе96.
Таким образом, говорить о каком-либо разделении уголовно-процессуальных функций на функции обвинения, защиты и разрешения уголовного дела не приходилось. Судья обладал ярко выраженными обвинительными полномочиями и по сути руководил производством предварительного расследования. Видимо, такое положение вещей было продиктовано необходимостью для советского государства сохранить и усилить свою власть. Однако появление процедуры досудебного производства свидетельствует о том, что инквизиционный процесс уступает место следственному. А. В. Смирнов характеризует его как бюрократический вид розыскного судопроизводства. Рациональность, безличность, строгая регламентированность процедуры, преобладание формы над содержанием, ограниченность ответственности – все эти признаки бюрократии в полной мере присущи такому порядку производства. Как он пишет, «в нем впервые в истории уголовного процесса появляется официальное предварительное следствие как способ рационализации подготовки дел для судебного заседания»97.
Дальнейшее развитие уголовного и уголовно-процессуального законодательства в советский период осуществлялось в основном синхронно, что являлось, на наш взгляд, большим плюсом, поскольку позволяло согласованно принимать