Всю ночь до рассвета писал Трифон грамоту слепцу Василию. Иногда, прерывая писание, задумчиво говорил сам себе:
– Погибнет Русь в руках Шемяки. А ежели народ узнает о его злодействе, отвратится от князя своего.
Игумен Трифон и великий князь Василий Васильевич Темный
На рассвете Трифон призвал к себе Савву Трегубова и, вручая ему свиток, приказал стрелою лететь обратно и передать отцу, чтобы он прочел грамоту слепому великому князю.
Прошло с месяц времени, и к воротам Кирилло-Белозерского монастыря подъехал поезд, огромный по количеству провожавших. Это бывший великий князь Василий Васильевич приехал в святую обитель из отданной ему «на кормление» Вологды. Радостным звоном колоколов встретил его монастырь. Двое ближних бояр под руки ввели в соборный храм несчастного слепца. Там уже ждал его суровый игумен Трифон со всей братией.
– Гряди, князь великий московский и всея Руси, – приветствовал его Трифон.
– Святый отче! – взволнованно заговорил слепец. – По голосу узнал я тебя, но приблизиться не смею. Проклял я себя…
– Смело гряди, сын мой! – загремел голос Трифона. – Клятвы твои поневоле даны, не принимает Господь таких клятв. И дабы душа твоя была спокойна, я, инок недостойный, снимаю твои клятвы на себя. Нет на тебе их. Иди княжить и восстанови спокойствие на Руси.
Громадная толпа народа слушала отважного инока. Быстро разнеслась повсюду весть, что свободен великий князь от клятв, и повалил на его защиту народ русский. Шемяка был низвергнут, и снова вступил на великокняжеский стол московский великий князь Василий Васильевич, которого народ прозвал Темным.
Княжья милость
Со смертью в 1453 году Дмитрия Шемяки отошла в прошлое эпоха постоянных раздоров между князьями в Московском государстве. В 1454 году войска великого князя взяли Можайск, присоединив к Москве удельное Можайское княжество. Бывший враг Василия Темного Иван Можайский бежал в Литву. Там же нашел прибежище и сын Шемяки Иван.
Великий князь московский Василий Васильевич, по прозванию Темный, хотя и считался старшим между всеми другими удельными князьями, но не был самодержавным государем. Все удельные князья считали себя во всем равными великому князю.
В то время главным, стольным градом всей Руси была Москва. Но и Москва не красовалась еще своими богатыми теремами, хоромами и церквами. Столица Русской земли более походила на обширное, многолюдное село, защищенное от вражеских набегов высокими каменными стенами. Далее, за Москвою, по берегам Москвы-реки и Яузы, росли дремучие леса и лежали топкие болота. В те старинные, давно минувшие времена, все срединные и восточные области Русской земли были суровым и малонаселенным краем…
Тихо и безлюдно было на улицах Москвы 31 августа, в канун Нового года[2]. Все, и стар, и млад, готовились встретить великий праздник – Новолетие. В древние времена в Москве встречали Новый год с особым торжеством,