– Меня волнует… точнее, начинается дискомфорт с нашей позицией. Мир в самом деле меняется. А мы?
Я сказал резко:
– Так кто его меняет, как не мы? Такие, как мы?
Скопа прогудел гордо:
– Мы – хайтековцы!
– Я на службе – коммунист, – напомнил Роман известное изречение Алиева, – а дома мусульманин, так? Я предпочел бы, чтобы наша байма вошла в историю не как последняя, где мобов крошат почем зря, а как первая, где… ну, не знаю, начинают действовать какие-то ограничения. Как они есть в реале. Скажем, законы Нового Человека, который уже и сейчас почти трансчеловек, а потом войдет в сингулярность.
Я смотрел на них, не веря глазам. Тимур ладно, этому только дай во что-нибудь вцепиться зубами, здоровяк Гулько просто не подумал, брякнул и все, но если такую чушь порет и всегда спокойный и даже равнодушный к проблемам суетного мира Роман…
Я чувствовал, как мои щеки вспыхнули праведным негодованием, а может быть, даже гневом.
– Вы что, всерьез? – спросил я. – Да никогда не поверю, что из их затеи что-то выйдет. Не смешите мои тапочки! Запрет на убивание мобов, надо же… Ах-ах, одни пиксели убивают другие пиксели!.. Как могут пиксели убивать пикселей?
Роман смолчал, но я видел по его лицу, что смущен, ищет доводы и не находит. Ни за ту сторону, ни за эту. Правда, я сам еще не понял, по какую сторону я, одно дело спорить, мы всегда спорим, другое дело – верить в то, что защищаешь. Гад юрист вовремя сумел ввернуть насчет стремительности прогресса. При всем том, что в первую очередь мы стараемся как следует заработать, все же не хочется зашибать на отстое, мы не такие уж и старики, которым все равно. Конечно, у нас не отстой, но если можно без добавочных затрат подняться на левел выше…
Я постучал ложкой по столу. В нашу сторону начали осторожно поглядывать другие посетители кафе. Никто не хочет оказаться вблизи скандала, все берегут здоровье, трусы чертовы.
– Как генералиссимус, – сказал я властно, – дебаты временно прекращаю. В смысле, милостиво разрешаю перенести в кулуарню.
– Кулуарня… это что? – спросил любознательный Тимур.
– Культуртрегня, – предположил Гулько.
– Кулугурня, – поправил эрудированный Роман.
– Дураки все, – сказал Тимур авторитетно. – Кулуары – это курилка. В старину некоторые несознательные еще курили, представляете? Дикари…
Скопа вздохнул и вернул в нагрудный карман пачку сигарет.
На выходе из кафе Тимур сказал быстро:
– Шеф, это не дебаты, у меня тут вопрос копошится и копошится: ты не послал тех юристов в «World Industry Entertainment Games»?
Я бледно усмехнулся:
– Послал, конечно.
– И?
– Они там побывали раньше, – объяснил я тяжеловесно, – чем у нас.
– Правда? – сказал он обрадованно. – Здорово. Представляю, сколько им овощей натолкали в сумку.
– Да уж, – буркнул я. – Мясоедова икрой не корми, дай