А дело было так. Выходя из хаты бабы Зоси с двумя пустыми бутылками из-под «Зубровки», с крыльца еще увидал Олег Николаевич, как в конце сада, в хозяйских поречках, мелькнули две знакомые теперь фигуры шабановских пастушков, которые вечером «уведут» его снасти. А так как настроение у отставного летчика-истребителя было хреновое – не разжился он у стариков тем, чем предполагал разжиться и что раздобудет лишь к вечеру у хозяйки Фани, то решил хоть внушение сделать воришкам, отвести душу, морально на них, как говорится, повлиять. Кому ещё воспитывать растущее поколение? А потому не свернул он с крыльца за угол хаты ровненько к себе на озеро, а, стрельнув глазами, как вороватый кот, двинулся напрямик через сад и вломился в смородиновые кусты. Но, увы! Не было в поречках воришек, не интересовала их хозяйская смородина! А то, что увидел он дальше, где сад кончался, – скрытое в одичавшей черёмухе, было входом в хозяйский погреб. Но сунул и туда свой нос любопытный Олег Николаевич, и понял вдруг, что это не погреб вовсе, а ещё один вход в старый фрицевский дот, что бетон – немецкий, качественный, что построено на века: простоял сто лет и ещё столько же простоит! А, заглянув внутрь, понял, что никакой это и не дот, а вход в какое-то подземелье. Спустившись на пять ступенек в кромешной темноте и не отважившись ступить дальше без фонаря, он услышал детские голоса и эхо удаляющихся шагов – гулкое шлепанье по воде… Мерно, капля за каплей, капало где-то рядом… Нет, не страх объял бывшего летчика-истребителя, когда вдруг пискнуло… и что-то посыпалось за воротник… Просто решил Олег Николаевич, что придет сюда как-нибудь с фонариком в рыбацких резиновых сапогах. Над головой хлюпнуло, и за воротник уже потекло… И тотчас же выскочил Живулькин на свет божий….
Вот что вспомнил Олег Николаевич, когда следователь Лихачёв зашагал через поляну в направлении Шабанов. Вот почему, громко проклиная Вадика, битый час обшаривал всю палатку, каждый угол в машине и траву у костра в поисках электрического фонаря, который, как отлично помнил Олег Николаевич, видел ещё вчера и сам сунул куда-то, а куда – забыл. Ну, куда мог деться распроклятый фонарь? Новенький, допотопной модели, купленный в «уцененке» за тридцать шесть копеек! Как было не купить? Но эта чёртова черная жестянка с лампочкой внутри имела злосчастное свойство зажигаться сама собой и попадать под руки, когда не надо, а также деваться неизвестно куда, как только в фонаре возникала надобность.
Найдя наконец фонарик в багажнике, в брезентовом мешке с картошкой, Олег Николаич понял, что Вадик был ни при чём. Поэтому, испытывая укоры совести, он не стал говорить сыну о намеченном предприятии, забыл даже выключить опробованный фонарик. Вспомнил