Историк Эндрю Робертс подсчитал, что Вторая мировая война длилась 2174 дня, обошлась в 1,5 трлн долларов и унесла жизни более 50 млн человек. Это значит, что на протяжении шести лет каждый день погибали 23 тысячи человек, или шесть человек каждую минуту[93]. Больше половины из этого числа были гражданами Советского Союза. Правда, Робертс явно недооценил потери Китая.
«Завершение Второй мировой войны означало конец европейской глобальной гегемонии. Это было фундаментальное изменение. Теперь антагонизм между Соединенными Штатами и Советским Союзом определял мировую политику на протяжении почти полувека»[94], – пишет Энтони Гидденс, много лет возглавлявший Лондонскую школу экономики. Разрушенный Старый Свет избавлялся от милитаризма, который преследовал его на протяжении веков. Послевоенная деколонизация еще больше сократила влияние Европы. От фазы однонаправленного воздействия одной цивилизации на все остальные человечество переходило к этапу интенсивных и разнонаправленных взаимоотношений между всеми цивилизациями. Как говорили историки, завершилась «экспансия Запада» и началось «восстание против Запада».
Слабела Европа, но не Соединенные Штаты. С 1940-х годов началась американская фаза западного доминирования и период наиболее тесного единства западной цивилизации. Важнейшим фактором сплочения западного мира стала советская угроза, которая воспринималась как экзистенциальная. СССР претендовал не просто на расширение сферы влияния (это испокон веку было нормой поведения великих держав), но и на воплощение в жизнь альтернативного проекта общественного устройства. Под словом «Запад» стали понимать одну из сторон в биполярной конструкции мира, под словом «Восток» – Советский Союз и его партнеров по социалистическому лагерю. Остальные государства оказались в обширной категории стран «третьего мира».
Символом военно-политического единства Запада и растущего долгосрочного вовлечения США в европейские дела стало образование в 1949 году Организации Североатлантического договора (НАТО). «НАТО была новым явлением в создании европейской безопасности, – считал Киссинджер. – Международный порядок больше не характеризовался традиционным европейским балансом сил, основанным на изменяющихся коалициях множества государств. Если какой-либо эквилибрум сохранялся, то между двумя сверхдержавами… Страны, вступавшие в Организацию Североатлантического договора,