Начавшийся в пять часов вечера праздник полным ходом стал набирать обороты. В большом зале играла музыка и было много танцующих пар. Мы не сомневались, что бал пройдет с большим успехом. Однако внезапно по рядам присутствовавших прошло волнение, офицеры переглядывались, и их глаза начинали светиться. Новость о получении приказа держалась в строгом секрете, однако дамы, казалось, стали понемногу догадываться о том, что происходит. Генералы, старшие офицеры и их адъютанты были вынуждены покинуть вечер, чтобы немедленно приступить к выполнению приказа, который заключался в подготовке полка к выступлению. Тем не менее праздник не прекращался, и мы, молодые офицеры, пользуясь случаем, танцевали до упаду. Каждому приходилось заботиться о пяти-шести дамах, так как многие старшие офицеры незаметно покинули торжество. Бал продолжался до десяти часов вечера.
Я находился в казарме с оберлейтенантами Фрицем Нусером и Вилли Брауном, моими лучшими приятелями в батальоне, и отдавал служебные распоряжения по подготовке к боевому походу.
Наша казарма III. Geb. Jäg. Rgt. 98
Наша казарма III. Geb. Jäg. Rgt. 98
Всю ночь пришлось посвятить работе, о сне некогда было и думать. В четыре утра я упал смертельно уставшим на кровать и поспал два часа. К этому времени все было готово к выступлению, приказ на марш мог последовать в любое время, и мы все находились в радостном ожидании его. Командир моей роты, гауптманн Залмингер (*см п. 8 в биографическом указателе), отдавал последние распоряжения. Я командовал третьим взводом двенадцатой роты девяносто восьмого горнострелкового полка. Во главе батальона стоял подполковник Кайзер, полком же командовал подполковник Шернер (*см п. 2 в биографическом указателе), кавалер ордена Pour le merite за Первую мировую войну. С 26 августа 1939 г. в Германии начался призыв резервистов. Польское правительство объявило о мобилизации. Германия была готова к этому и предпринимала ответные шаги. Погрузку полка назначили на 29 августа 1939 г. В казино офицерами выдвигалось немало различных предположений и строились самые смелые планы. Все они задавали себе вопрос: будет ли война, или все решится на дипломатическом уровне? Но политическая обстановка накалялась день ото дня, и нам оставалось только набраться терпения и ждать.
С 27 августа статьи в газетах и сообщения по радио становились все более тревожными. В охотничьем зале казино с уютно горящим камином воодушевленные последними событиями офицеры не находили себе места, пытаясь понять: будет ли иметь место мирное вступление в Польшу, так же как это было в Австрии и Чехословакии? Мы продолжали заниматься личными делами и организовывать дружеские встречи. Но солдат никогда не может быть уверен в том, что дело не дойдет до первого выстрела! Я купил себе прекрасный фотоаппарат – «Кодак Ретину», чтобы делать фото на память. Нам уже выдали жалование! Но отправление полка все время откладывалось. Офицеры и командиры опасались, что приказ на погрузку поступит слишком поздно или его не будет вовсе. В связи с этим настроения были удручающими. Так прошли 28 и 29 августа. Я воспользовался случаем, чтобы увидеться с моей дорогой матерью. Среди населения также ходили военные настроения: солдаты прощались