В письмах говорится о планах веселых поездок на пикник в аббатство Керкстолл в солнечные сентябрьские дни, в которых принимали участие «дядя, тетя и кузина Джейн»; последняя помолвлена с мистером Морганом, тоже священником. Все они, кроме мистера Бронте, уже умерли. Ни один из ее друзей не возражал против этой помолвки. Мистер и миссис Феннел дали свое согласие, равно как и ее брат и сестры в далеком Пензансе. В письме от 18 сентября она пишет:
«Некоторое время я была сама себе хозяйка, и никто за мною не надзирал, совсем напротив, мои сестры, которые намного старше меня, и даже мамочка обычно советовались со мной обо всех важных делах и едва ли когда-либо сомневались в правильности моих мнений и действий: возможно, ты обвинишь меня в тщеславии из-за того, что я это упоминаю, но ты должен принять во внимание, что я совсем не хвастаюсь. Я неоднократно воспринимала такое положение как недостаток, и хотя, слава богу, это никогда не ввело меня в заблуждение, все же в моменты неуверенности и сомнений я остро переживала отсутствие в моей жизни наставника». В том же письме она пишет мистеру Бронте, что сообщила о своей помолвке сестрам и что ей не удастся увидеться с ними так скоро, как она предполагала. Мистер Феннел также посылает им с той же почтой письмо, в котором превозносит Бронте.
Поездка из Пензанса до Лидса в те дни была и очень долгой, и дорогой. У влюбленных не было лишних денег, чтобы пускаться в путешествия без особой нужды, и, поскольку у мисс Бренуэлл не осталось в живых ни отца ни матери, благоразумным и приличным представлялось сыграть свадьбу в доме ее дяди. Не было повода и затягивать помолвку. Они были уже не первой молодости, у них было достаточно средств для осуществления их незатейливых планов: его заработок в Хартсхеде в соответствии с разрядами духовенства составлял 202 фунта в год, а она получала небольшую ежегодную ренту (как мне сказали, 50 фунтов) по завещанию отца. Итак, в конце сентября влюбленные начали говорить о переезде в дом, так как, полагаю, до этого мистер Бронте жил на съемной квартире, и все гладко и благополучно шло к предстоящей зимой свадьбе, пока в ноябре не произошло несчастье, которое она описывает с таким смирением и красноречием:
«Думаю, что ты никогда не рассчитывал разбогатеть с моей помощью, но, к сожалению, должна тебе сообщить, что я еще беднее, чем я думала. Я упоминала, что ранее посылала за своими книгами, одеждой и прочими вещами. В субботу вечером, почти в то же время, когда ты описывал свое воображаемое кораблекрушение, я читала о настоящем и испытывала его последствия, получив письмо от сестры с рассказом о том, как корабль, на котором она отправила мой сундук, сел на мель около побережья Девоншира, в результате чего бурное море разнесло мой багаж в щепки, и все мое имущество, за исключением всего лишь нескольких предметов, было поглощено бурной пучиной. Если это событие не служит прелюдией чего-либо более ужасного, я не буду принимать его близко к сердцу, ведь это первое бедствие, произошедшее с момента