– Красивое имя у девушки, – шепчет Слава. – Красивое. Гедре! Никогда раньше не слышала. Что оно означает?
– Для нас, русских людей, все литовские имена красивые. Необычные. Гедре в переводе означает – безмятежная. Это одно из самых старинных литовских имен.
Мы гуляем по набережной. Мимо нас на роликах проносятся девушки в коротких шортах и велосипедисты в разноцветных шлемах. Слава – имя славянское. Означает атрибут и принадлежность Бога. Вот как! Все это я прочитаю уже позже, дома, в интернете.
– Labas rytas, Гедре, – снова повторяю я. Через три часа мой самолет. Домой. Я улетаю. В Россию. Может быть, мы никогда не увидимся. Или увидимся, но это будет уже в другой жизни. – Labas rytas, милая!
– Rytas по-литовски утро, labas – доброе, – объясняю я Славе.
Слава кивает. Кроме русского она знает еще и английский. На ее столе в редакции я видел открытый на сто пятьдесят восьмой странице роман великого ирландского писателя Джеймса Джойса «Улисс» на языке оригинала. Всего в романе почти тысяча страниц. Он признан лучшим романом в мире. Я дважды пытался прочесть его на русском. Первый раз дочитал до пятидесятой страницы, второй раз до сотой. Больше не смог. Надо попытаться еще, бог троицу любит. Ведь сумел же я с третьего захода осилить Фолкнера, а тот тоже не сдавался.
Гедре поворачивается в мою сторону, и я вижу ее лицо. В слезах, все лицо в слезах. Гедре – не красавица. В этом надо признаться честно. Невысока – рост примерно сто шестьдесят сантиметров, может быть, чуть больше, высветленные волосы, неправильный прикус, тяжелая челюсть, много лишнего веса, слишком много. Гедре тяжеловата. Ей бы надо заняться спортом. Бегать по утрам, крутить обруч вокруг талии. Гедре всего восемнадцать. Так она сказала два месяца назад, в день нашего знакомства. Мне самому на год больше. Мне не нравится Гедре. Она не в моем вкусе. Я люблю высоких женщин. От ста семидесяти. Лучше ста семидесяти пяти. И весом не более пятидесяти пяти килограммов. Худых и стройных. И ничего не могу с собой поделать. Чехони какие-то все вокруг тебя, скажет мне мой товарищ через много лет. Я соглашусь. Что тут ответить, когда он абсолютно прав.
– Зря ты о девушке так… не красавица, – рвет мои мысли Слава. —
О женщинах так нельзя. Ты что, не знаешь, как болезненно мы реагируем
на замечания о своей внешности? Надо писать – ээээ… – она задумывается, – ну, например, женщина с нестандартной внешностью… это про челюсть если и прикус или…. вот, да, рубенсовская женщина, это когда женщина в теле… ну, в общем, надо здесь подправить будет, поиграть словами. Я бы здесь на твоем месте подредактировала.
Я молчу. От моего молчания Слава вдруг краснеет. Славе