Сапоги к ней шагнут ближе, а она от них отодвинется дальше. Отодвигается, а сама всё на сапоги смотрит. Смотрела, смотрела да вдруг как завизжит! В один миг все обезьяны очутились наверху.
Потом Гришка-вожак крикнул «кра», и все, как по команде, кинулись на зоотехника. В одну минуту был сорван платок, разорваны юбка и новая кофта тёти Поли. Напрасно пытался защищаться и отмахиваться зоотехник. Сорок пар ловких обезьяньих рук хватали и рвали одежду, щипали лицо.
На шум прибежала тётя Поля и кинулась на помощь зоотехнику. Но отбить его от разъярённых обезьян оказалось делом нелёгким: они никак не хотели расставаться со своей жертвой. С большим трудом, загораживая руками лицо и голову, весь оборванный и исцарапанный, выскочил наконец зоотехник из клетки.
А обезьяны ещё долго не могли успокоиться, волновались, делали в его сторону угрожающие движения, кричали.
Вот так была разоблачена хитрость зоотехника и осталась в Зоопарке Малышка.
Справочное бюро
Обезьяны хорошо запоминают детали одежды и голоса обслуживающего персонала. Однако их можно перехитрить, используя рабочий халат или головной убор, столь примелькавшийся приматам. Незнакомый человек в подобном одеянии не вызывает у приматов страха и агрессивности до тех пор, пока они не обнаружат обман.
У приматов существует несколько десятков звуков, обозначающих различное эмоциональное и физиологическое состояние. Среди них важная роль принадлежит сигналам тревоги, предупреждения об опасности и бедствия. Визг, который издала Малышка, относится к категории тревожных сигналов.
Отбиться от стаи разъярённых мартышек не так просто. Маленькие «фурии» настолько быстры и проворны, что справиться с ними не по силам даже крупной собаке. Пуская в ход зубы и когти, они мгновенно обескуражат и обратят в бегство даже более сильного противника.
Побег
Когда наступали тёплые, солнечные дни, обезьян переводили из зимнего помещения в большую, просторную вольеру.
Целыми днями бегали по ней и гонялись друг за другом обезьяны. Словно акробаты, прыгали они с трапеции на трапецию, ходили по туго натянутому канату, взбирались по гладкому шесту.
Одна Малышка не играла. Мы даже удивлялись: всегда такая весёлая, она сидела часами около решётки, смотрела на деревья, которые росли совсем рядом. Иногда ветер склонял какую-нибудь веточку чуть ближе, и тогда Малышка просовывала через решётку руку и старалась её достать. А потом опять сидела и часами смотрела на закрытую дверь. И вот однажды, когда тётя