Калтон заделал очередную щель и покосился на Фёдора. Тот дымил папиросой, украдкой смахивая слёзы. Прибежали дети Калтона и начали прыгать вокруг отца. Он ругался, прогоняя их в дом, но те лишь громче смеялись. Фёдор угрюмо смотрел на них, думая о чём-то своём.
– Полька! – сердито закричал Калтон жене. – Забери детей, пока я их не зашиб!
– А слыхал, что говорят? – вдруг сказал Фёдор. – Скоро, говорят, детей в банках начнут выращивать.
– Как это? – не понял Калтон.
– Как, как. Обыкновенно. Как рассаду.
– Галиматья какая-то!
– Никакой галиматьи. Наука!
– А бабы тогда на что?!
– Найдётся и им дело, – пообещал Фёдор, затаптывая окурок.
– Брехня! – уверенно сказал Калтон и снова принялся за работу.
– Васька Шеин в газете читал, – возразил Фёдор. – Там брехать не будут.
– Где ж это он газету достал?
Газеты в деревне были такой редкостью, что в них верили меньше, чем в то, что на конце радуги спрятано золото. Обычно газеты, а точнее их отдельные страницы, в Запрудское случайно заносило ветром откуда-то издалека, из города. Тогда те немногие, кто умел разбирать буквы и складывать из них слова, читал вслух всем без разбору до тех пор, пока смысл прочитанного не становился им самим хоть немного ясен.
Помолчали.
– Я чего зашёл-то, – опять заговорил Федор. – Мне бы лошадь да телегу.
– На что тебе?
– Нужник завтра собрался почистить. Вывезти бы на телеге.
– Неужто целую телегу набрали?
– Целую, не целую, а вёдрами не перетаскать, – уверенно сказал Фёдор.
Калтон стал вспоминать, нужна ли ему назавтра лошадь или нет. Могла понадобиться. А может, и нет. Он и сам толком ещё не знал.
– Ладно, – решил Калтон. – Завтра с утра вывезем.
– Вот спасибо, – обрадовался Фёдор.
И чтобы Калтон не успел передумать, он быстро встал и ушёл, оставив его наедине с работой.
Вечером Калтон сидел с семьёй и ужинал. Полина наварила щей с крапивой и щавелем, достала банку сметаны, порезала хлеб, налила всем по кружке парного молока. Ели прямо на улице, под открытым небом. Калтон с Иваном вынесли из сарая стол и поставили его у калитки – остальной двор был занят стройкой. Прохожие желали им приятного аппетита, а Калтон лишь молча кивал в ответ. Младшие дети крошили хлеб и бросали его под стол, где уже и без этого было полным полно уток