«А может быть, это – просто сходство, может быть, память обманывает меня?.. – радостно подумал Торичиоли. – И в самом деле человек не может сохраниться так в продолжение девятнадцати лет… Да, конечно…»
И он смелее поглядел на доктора.
– Я имею удовольствие говорить с управляющим князя? – спросил тот на ломанном русском языке.
«Голос как будто тот», – снова мелькнуло у итальянца в голове, но он тотчас же ответил по-немецки:
– Нет, я живу у князя не в качестве управляющего. Но что вам угодно?
– Я прошу гостеприимства в этом богатом доме. Мне сказали, что это – дом князя Проскурова; я прошу гостеприимства у князя.
– Но его сиятельство никого не может принять теперь… его нельзя беспокоить…
– Я и не желаю беспокоить князя, но прошу лишь, чтобы мне было позволено отдохнуть.
– Это невозможно!
– Разве обычное в России радушие чуждо дому князя? – спросил доктор, улыбнувшись.
Иван Пахомович стоял важно и серьезно, переводя взоры с доктора на итальянца, как будто стараясь узнать смысл непонятного разговора на чуждом ему языке. Он видел, что доктор сообщил итальянцу что-то такое, отчего тот замялся.
– Иван! – вдруг раздался голос старого князя. – Кто это такой и что ему нужно?
Князь Андрей Николаевич стоял на верхней ступеньке спускавшейся в сени внутренней лестницы. Он в первый раз после случившегося три дня тому назад шел гулять в сад.
XV. Доктор Шенинг
Вероятно, это было следствием трех бессонных ночей и нервного утомления князя Андрея Николаевича, но с ним случилось нечто очень-очень странное.
Когда он, намереваясь пойти гулять, вышел на лестницу и наткнулся в сенях на иностранного доктора, просящего гостеприимства, он, должно быть, заговорил с ним и пригласил идти за собою, потому что полное и ясное сознание окружающего вернулось к нему только в саду, когда он шел по дорожке, по которой имел обыкновение ходить. Рядом с ним шел доктор Шенинг. Они разговаривали.
Как это случилось, что вот они очутились вместе, в саду, разговаривая, – старый князь отчетливо не помнил, хотя и понимал, что особенно удивительного тут ничего не было: он вышел сегодня в первый раз из кабинета, утомленный физически и нравственно. Весьма естественно, в первую минуту он мог почувствовать некоторую слабость, затмение и не помнил, что и как говорил. Потом свежий воздух отрезвил его и он пришел в себя.
Как бы то ни было, но доктор был рядом с ним и держался так уверенно и просто, как будто так и следовало тому быть.
Князь поверил его убежденному виду и подумал только про себя: «Гм… плохо дело, видимо, старость приходит, если ж я забывать стал».
Разговор у них шел по-немецки…
– Прекрасно у вас здесь! – хвалил доктор князю его сад и цветник.
Это, видимо, доставляло большое удовольствие Андрею Николаевичу, который был в сущности