Верой в себя. «Вера в себя, вот все, что нужно человеку для того, чтобы он добился самостоятельного положения»… В «разбитые надежды» Андрей, конечно, не верит. «Это значит сам разбил по неосторожности!.. Нес, уронил и разбил, вот и все!..»
Так философствует Андрей, а г. Потапенко делает, разумеется, от него зависящее (зависит же от него все), чтобы расчистить перед «верующим в себя» Андреем дорогу. Роман обращается, таким образом, в шаблонную иллюстрацию к фальшивому и лицемерному мещанскому тезису: «всяк своего счастья кузнец».
Сарептов становится студентом технологического института и стипендиатом завода. Перед ним открывается широкая карьера. Не нужно, однако, забывать, что Андрей не плоский карьерист, а так называемый «положительный тип», с широкой точкой зрения на жизнь (с этой стороны Андрей противопоставляется некоему химику Мглинскому, у которого «не было философской жилки, и обо всем он рассуждал с общепринятой точки зрения, как рассуждал бы всякий добросердечный буржуа»), – тем более достойно внимания, что этот «положительный тип», одаренный «философской жилкой», несет на себе яркое клеймо мещанского духа своего творца: идеал Андрея – все-таки «капиталец», хотя и сотканный из нитей «доброй воли», – все-таки солидное положение, хотя и завоеванное «верой в себя»… Послушайте, какие перспективы рисуются Андрею: «А потом, потом… Но тут воображение его останавливалось. То, что будет потом, было так широко, что у него дух захватывало. Он только чувствовал, что потом окончательно покорит этот завод и будет хозяином там, куда недавно еще являлся пришельцем».
Послушайте, какими словами говорит другой положительный тип, идеальный директор завода: «Я поставил себе эту цель и шел к ней, и трудно мне было идти, очень трудно, Сарептов, я тысячу раз падал и получал ушибы, но я подымался и опять шел, иногда сильно прихрамывая. Все равно, я шел неуклонно и долго… Ну, вот и дошел»…
Не воображайте, что здесь речь идет о какой-нибудь идейной или общественной борьбе, о смелом новаторстве в области науки или искусства, словом, о «героических» поступках, – нисколько! просто Христиан Антонович Тиль рассказывает, как он добивался… директорского места. Tant de bruit pour une omelette{60}.
– Эх, вы!.. – скажет нам г. Потапенко словами одного из героев другого своего романа, сказанными, впрочем, по несколько иному поводу, – вам непременно герой нужен, – «чтобы человек шагал большими шагами, чтобы кричал громким голосом и говорил необыкновенные слова, чтобы все на него смотрели и говорили: вот каков он герой! Не понимаю я этого»… («Победа», «Мир Божий». 1900, IX, 46).
Бедный вы человек, Игнатий Николаевич! У вас такая умеренная широта горизонта, что всякий человек, обладающий более широкими запросами, чем те, которые находят высшее удовлетворение в директорском месте, представляется вам непременно претенциозным кандидатом в герои и непременно в карикатурные герои, образ которых сейчас же и подсказывает вам ваше шаблонное воображение: «шагает большими шагами, кричит громким