– Созвонимся, – задумчиво отозвался он в ответ.
Три дня я «лечилась» со своими мужчинами, а весь четвертый мы вдвоем с Седриком пытались замаскировать нашу связь и метку. Мне удалось ужать шнур нашей связи до тонкой но прочной как леска нити, Седрик же смог эту белую нить накрыть своей черно-зеленой силой, так что стало не ясно кто в связке главный. Шнур-метку мы смогли прикрыть панцирем, похожим на мутное стекло, опытные и сильные может и разглядят в чем дело, а большинство подумает, что это просто защита основных vis-центров. Многие прячут рацио и сердечные центры, чтобы скрыть свою слабость или же силу.
После дня проведенного вместе, мы несколько лет не виделись – я не посещала заседания Совета, и не бывала в местах, где Седрик мог быть, не заходила на его территорию, а он не показывался на моей.
Отгремела вторая мировая, до нас долетали лишь тихие отголоски ее. Поговаривали, что некоторые европейские вампы стали невероятно сильны, многие из них еще во времена французской революции поняли, что надо отказаться от крови и убийства как от основного источника силы и перейти на более тонкую пищу – на человеческие эмоции. Все сильные и старые особи рано или поздно понимали, что настоящую силу они черпают не из крови как таковой, кровь лишь дарит им чувство сытости и иллюзию оживления, а сила, которую они могут накапливать и использовать, когда понадобится, берется в момент убийства, когда жертва испытывает очень сильные эмоции, прощаясь с жизнью или борясь за нее. Так вот, война сама по себе праздник для вампов – атмосфера ненависти, страха, страданий, но создание концлагерей это… это был такой подарок, о котором они даже мечтать не могли. Но все это было за океаном и нас практически не касалось… Мы так думали…
Отгремела война и слово «коммунист» стало не просто ругательством, а тяжким обвинением, не скажу, что мир радостно вздохнул, избавившись от «коричневой чумы». Моего источника, одного умного и на удивление честного журналиста, обвинили в симпатии к коммунистам и тут же выгнали с работы. От него отвернулись все, кроме меня. Он топил несбывшиеся мечты о карьере и об изменении мира к лучшему в дешевом виски, а я кусала локти – такой мужчина сломался и пропадает.
– Я не коммунист, понимаешь? – выслушивала я в сто тридцатый раз, он надирался каждый день вот уже две недели. – Я считаю, что то, что красные толкают про равенство и братство – блеф и брехня. Мы все разные, мы не можем быть равны, мы не можем жить в одинаковых домах, получать одинаковую зарплату… Это ужасно… когда у всех все одинаковое и все равны! Братство… Пф! Братство!!! Да я наслушался на проповедях про братство. Ложь! Каин убил Авеля. Брата своего… Да. Ты знаешь, в какой войне погибла четверть человечества, а?
На этой фразе я четко осознала, что лишилась своего источника, своего мужчины – мое терпение лопнуло. Я молча встала и пошла прочь.
– Пати! Пати!!! И ты тоже… шлюшка.
Меня очень задело это оскорбление.
– Шлюшка?