– Сейчас, ответил Володя, – только обуюсь.
Он заглянул в салон, нащупал в темноте свои туфли и вернулся к водителю. Молча закурили. Автобус стоял на площадке перед приземистым, одноэтажным зданием, в окнах которого, кое-где, теплился свет. Два тусклых фонаря освещали местность.
Площадка была заставлена автомобилями разных марок, гружёными и порожними, с прицепами и без них. Рядом в темноте угадывалась очертания автозаправочной станции, с мерцающим светом лампочки в небольшом оконце. Дальше теснились избы какой-то деревушки, пятнышки редких огней обозначали тёмные улицы. Ночь пошла на убыль, на востоке над сопками немного посветлело небо.
– Станция называется Оленья речка. А это заезжая, – пояснил водитель, показывая на дом, со стоящими возле него машинами, – водители могут здесь помыться, покушать и поспать. Вроде почтовой станции, – помнишь, у Пушкина в «Станционном смотрителе». Правда, лошадь новую и свежую, тебе тут не дадут, но зимой и машину прогреют, и мелкий ремонт помогут сделать.
Володя внутренне удивился начитанности собеседника:
– А вы, тоже тут отдыхаете?
– Нет, нам спать не положено, мы идём все двенадцать часов. Спим по очереди в бытовом отсеке. Получается, с маленьким отдыхом и обслуживанием в Абакане, двое суток в дороге, четверо дома, недели летят, глазом не успеешь моргнуть.
Они помолчали, выпуская струйки дыма.
– Напарник сейчас отзвонится диспетчеру – где мы, и пойдём дальше. А тот мокрый алкоголик, вышел, еле его разбудили. Оказалось, он председатель местного сельсовета, ездил обмениваться опытом. Видать, шибко поделился!
Вскоре вернулся его товарищ, и автобус покатил дальше. Повозившись на своём сидении, поправив съехавший с Ларисы плащ, Симонов вскоре опять уснул.
Всех разбудил голос водителя, усиленный динамиком:
– Доброе утро! Просыпаемся, собираем свои вещи! Подъезжаем к Кызылу!
За занавесками брезжил ранний рассвет, и мелькали большие здания города. Автобус остановился на пустынной привокзальной площади. Освещённым зевом светился вход в автовокзал, с настежь распахнутыми дверями. Отдавая Симонову магнитофон, водитель, дружески распрощавшись, пожелал:
– Счастливо вам служить! Местного времени сейчас половина шестого, автобус на Чадан будет в восемь, касса, вон там, – указал он на вход, – бывай!
Выпустив синий дымок, автобус ушёл. Симоновы остались одни на, замусоренной площади. Все попутчики молниеносно растворились в глубине ближайших улочек. Поднимая и крутя обрывки газет, дул по-осеннему пронизывающий утренний ветерок.
Путешественники вошли в пустой зал автовокзала. По-видимому, в здании шёл ремонт. Ни скамеек, ни стульев в громадном помещении не было. В углу, и кое-где и у стен, сидели и лежали