Макс схватил со столика бутылку и стал жадно глотать воду, торопясь унять волну изжоги.
Эллиот сидел неподвижно. Глаза психотерапевта были полны сочувствия.
Кристофер был их с Лиззи ребенком. Макс изобразил малыша сполохами голубых пятен. Они не планировали ребенка, но оба обрадовались зачатию и полюбили Криса еще в утробе. Будущее рождение Макс изобразил красными и розовыми кругами, составив их из мягких прикосновений кисти к холсту. Ребенок сильно сблизил Макса и Лиззи. Крис укрепил в Максе желание завязать с прежней жизнью и дальше двигаться по прямой, без вихляний в сторону. Он пообещал Лиззи, что так и будет, и потому она согласилась остаться с ним. Более того, будущий ребенок подвигнул Макса сделать Лиззи предложение и подарить ей кольцо с громадным бриллиантом. По замыслу Макса, бриллиант символизировал его сердце, отданное Лиззи. Когда сын родится, Макс наконец станет таким, каким всегда мечтал стать. Человеком, которым бы гордился его отец.
Судьба распорядилась иначе: Кристофер умер в начале третьего триместра беременности Лиззи.
Это случилось, когда она готовилась отсчитать восьмой месяц. Три дня Лиззи наслаждалась, ощущая, как Крис дубасит ее изнутри. Потом вдруг начались преждевременные схватки. Макс находился рядом и видел, как Лиззи произвела на свет мертворожденного ребенка. Она выла, и это не было преувеличением. Лиззи выла по-звериному, не от телесной, а от душевной боли. Потом эти звуки не раз будили Макса среди ночи. Он знал: вой Лиззи останется с ним навсегда, до самой смерти. Потеря сына надломила ее. Макс пытался быть сильным. Как мог, он утешал Лиззи, говоря, что они вместе переживут эту трагедию. Но в глубине души он знал: ничего у них не получится. Вместе с Крисом в их отношениях умерло что-то очень большое и важное.
Тогда-то Макс во второй раз задумался о самоубийстве. Ему дали подержать мертвое тельце сына. Такого потрясающего малыша он еще не видел. Казалось, Крис не умер, а просто заснул. Максу отчаянно захотелось оказаться на небесах – там, где полным-полно замечательных созданий вроде их сына.
Лиззи не нашла в себе сил взглянуть на ребенка. Она безостановочно рыдала и громко кричала. Врачу пришлось дать ей снотворное. Лиззи проспала почти сутки. Когда на другой день она открыла глаза, сокрушенное, истерзанное сердце Макса безошибочно поняло: Лиззи так и не проснулась. Самое ужасное, что и для него она была потеряна. С того момента ее жизнь превратилась в существование. Горе, придавившее Макса, день ото дня становилось лишь тяжелее.
Похороны были еще одной пыткой. На кладбище появилось новое надгробие с фамилией О’Хейр. Последующие недели превратились в настоящий кошмар. И Макс снова потянулся к белому порошку, которого не касался с того самого дня, как впервые увидел Лиззи. Картер тогда мотал срок в Артур-Килле, взяв вину Макса на себя. Остальные друзья, зная его непредсказуемость (особенно в пьяном виде), старались держаться подальше. Никогда еще Макс не чувствовал себя настолько одиноким и потерянным… Так продолжалось до того утра.
Тогда