Великая война. 1914–1918. Джон Киган

преграды, защищавшие Францию от Германии с востока, – Вогезы и реки бассейна Сены – враг пока не преодолел. Боевой дух французской армии тоже не был сломлен. Если бы ее частям при отступлении к столице удалось восстановить взаимодействие, французы могли бы нанести контрудар. С каждым пройденным километром связь немецкой армии с тыловыми подразделениями, расположенными за Рейном, становилась хуже, тогда как французы пусть вынужденно, но приближались к своим базам снабжения. «Цель будущих операций, – писал Жоффр 25 августа в общей инструкции № 2, – состоит в том, чтобы сосредоточить на левом фланге силы, способные возобновить наступление. В них будут входить 4 и 5-я армии, силы Британского экспедиционного корпуса, а также новые части, переброшенные с Восточного фронта. Другие армии должны как можно дольше сдерживать врага»[175].

      Позиции, указанные Жоффром для новых частей – 6-й армии под командованием генерала Монури и 9-й, возглавляемой генералом Фошем, были определены на Сомме, протекавшей вблизи Амьена, в 120 километрах к юго-западу от Монса. Таким образом, французский главнокомандующий, прежде чем его армии смогут перейти в атаку, предвидел долгое отступление. Никаких иллюзий Жоффр не питал, хотя даже в Лотарингии, потерпев самое сокрушительное из поражений, войска отошли всего на 50 километров. Немецкая пехота на правом фланге, несмотря на 12 дней боев и марш через всю Бельгию, сохраняла боеспособность. Вдохновленные успехами, закаленные долгим переходом и предвкушавшие скорую окончательную победу, солдаты забывали о стертых ногах, стискивали зубы и шли вперед. «Ваша задача – любой ценой поддерживать у всех высокий боевой дух, – наставлял уже упоминавшегося нами капитана Блома его командир через неделю после сражения у Монса. – Мы не должны давать врагу ни дня передышки, пока не сокрушим его по всему фронту. Скажите своим подчиненным, что чем больше пота сойдет с них на марше, тем меньше будет крови в бою»[176]. Бранденбуржцев не нужно было подгонять. Несмотря на стертые до крови пятки, под палящим солнцем лета, одного из самых жарких с начала века, они день за днем шли к Парижу в погоне за 1-м батальоном Глостерского полка. За 13 дней англичане отступили почти на 400 километров. Отдохнули они только один день – 29 августа, после того как за два предыдущих прошли маршем больше 32 километров[177]. То, что могли выдержать британцы и французы, было по силам и немцам.

      Впрочем, союзники с неудачами не смирились. И французы, и англичане в ходе отступления несколько раз дали противнику сильный отпор. 26 августа британский 1-й корпус сдерживал немцев у Ландреси и Маруаля. В сражении при Монсе это подразделение экспедиционных сил понесло небольшие потери, поэтому возможность для маневра была. Британцы вышли из боя в соответствии с собственным планом и возобновили отход. 2-му корпусу – им командовал генерал Смит-Дорриен, – сильно поредевшему в битве при Монсе, пришлось в тот же день противостоять немцам у Ле-Като. Утром 26 августа его измотанные подразделения – три пехотные дивизии и одна кавалерийская