Копыта конские ломались
От бега рати боевой…
«Тебе венки, тебе трофеи,
Победный ангел Иудеи!..»
Асор бежал, в лесах дремучих,
Среди песков пустынь горючих,
На дне потоков и стремнин,
Среди полей чужого края
Зверям и птицам оставляя
Остатки жалкие дружин…
И, бросив щит и меч суровый,
Покоем радостным полна,
Освобожденная страна
Воскресла к силе, к жизни новой…
Пришла весна… И средь полей
Свободной родины своей
Запели пахари над нивой…
Настало лето… И в поля,
Серпами острыми звеня,
Пришли жнецы толпой шумливой…
Под пальмой старой, на горе,
Рисуясь в ярком серебре
Ручья, что тихо пробирался
Среди цветов и в даль полей
По скатам горным устремлялся
Струей зеркальною своей,
Шатер Деворы возвышался.
Под сень шатра, к горе святой,
Внимать пророчице, толпой
Сыны народа приходили
В благоговении немом.
Шли годы… Сорок лет кругом
Любовь, покой и мир царили
В полях Израильской земли.
Прошли года… Века прошли…
Иссякли Киссонские волны;
Песок пустыни, прах веков,
Покрыли скаты берегов.
Когда-то, жизни буйной полны,
Кругом шумевшие леса
Объяты мертвенным покоем,
И голубые небеса
Калят палящим, жгущим зноем
Унылый камень гробовой,
Колонн обломки, пень дуплистый,
Упавшей башни пол кремнистый,
Обросший мохом и травой, –
Останки были вековой.
ИАИЛЬ И СИСАРА. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 4, СТ. 22. Он вошел к ней, и вот, Сисара лежит мертвый, и кол в виске его.
ХВАЛЕБНЫЙ ГИМН ДЕВОРЫ. КНИГА СУДЕЙ ИЗРАИЛЕВЫХ, ГЛ. 5, СТ. 2. Израиль отмщен, народ показал рвение; прославьте Господа!
Гедеон
В. Крестовский
Семь лет под гнетом Мадиама
Израиль в рабстве изнывал:
В стенах поруганного храма
Замолк отверженный кимвал.
И скрылся в дебри гор Ливана
Народ без судий, без главы,
И падал ниц пред истукана,
Поправ завет Иеговы.
Бывало, нивы ли дозреют –
Как туча жадной саранчи,
Враги с налету их усеют,
И только по полю белеют,
Как крылья птиц, их епанчи.
Но вот мигнул огонь зарницы –
Притуплен серп, в зубцах мечи,
И гнутся емкие кошницы
Под гнетом проса и пшеницы.
А к утру дань принес еврей:
Вино, фисташки и елей,
И сбор покончен… И до сроку
Уходит медленно к востоку.
В лилово‑розовый туман,
Их бесконечный караван.
Все – смерть… безлюдье… Как руина,
Спала в обломках