Теа: Да ведь это глупость, Вендла!
Вендла: Ну пожалуйста, все-таки в тысячу раз лучше быть любимой мужчиной, чем девушкой!
Теа: Но ведь ты не будешь настаивать, будто бы лесничий Пфеле любит Мелиту больше, чем она его?
Вендла: Нет, больше, Теа! Пфеле горд, Пфеле гордится тем, что он лесничий, – ведь у него ничего нет. – Мелита рада тем, что она получает в десять тысяч раз больше, чем она сама стоит.
Марта: Разве ты не гордишься собою, Вендла?
Вендла: Это было бы глупо.
Марта: Как гордилась бы я на твоем месте!
Теа: Посмотри, Марта, как она идет, – как прямо смотрит, – как держится! – Уж если это не гордость…
Вендла: Ну так что же! Я так счастлива, что я – девочка; если бы я не была девочкой, я сейчас же покончила бы с собою.
(Мельхиор проходит мимо и здоровается).
Теа: У него удивительная голова.
Марта: Таким я представляю себе молодого Александра, когда он ходил в школу к Аристотелю.
Теа: Боже ты мой, греческая история! Я только и знаю, как Сократ лежал в бочке, когда Александр продавал ему ослиную тень.
Вендла: Он, кажется, третий ученик в классе.
Теа: Профессор Кнохенбург говорил, что он мог бы быть первым, если бы захотел.
Марта: У него красивый лоб, а у его друга взгляд задушевнее.
Теа: Мориц Штифель? – Вот ночной колпак.
Марта: Я всегда очень хорошо проводила с ним время.
Теа: С ним всегда только осрамишься. На детском балу у Рилова он предложил мне пралине. И представь себе, Вендла, – они были мягкие и теплые. Разве это не?.. – Он сказал, что долго держал их в кармане!
Вендла: Представь, Мельхи Габор сказал мне тогда, что он ни во что не верит, – ни в Бога, ни в тот свет, – решительно ни во что!
Сцена четвертая
(Сад перед гимназией. – Мельхиор, Отто, Георг, Роберт, Гансик Рилов, Лемермейер).
Мельхиор: Не может ли кто-нибудь из вас сказать мне, куда девался Мориц Штифель?
Георг: Ему достанется! Ой, как ему достанется!
Отто: Он добьется того, что уж вляпается как следует.
Лемермейер: Чорт возьми, в этот момент я бы не хотел быть в его шкуре!
Роберт: Вот наглость! – Такое бесстыдство!
Мельхиор: Что, что? Что же вы знаете?
Георг: Что мы знаем? Ну я тебе скажу.
Лемермейер: Я не сказал бы.
Отто: Я тоже. Право нет.
Мельхиор: Если вы сейчас же…
Роберт: Коротко сказать, Мориц Штифель забрался в учительскую.
Мельхиор: В учительскую?
Отто: В учительскую. Сразу после латинского.
Георг: Он был последним; нарочно остался.
Лемермейер: Когда я шел по коридору, я видел, как он открывал дверь.
Мельхиор: Чтоб тебя!..
Лемермейер: Как бы его чорт не побрал!
Георг: Вероятно, ректор не вынул ключа.
Роберт: Или, может быть, Мориц Штифель принес отмычку.
Отто: От него этого можно ждать.
Лемермейер: Еще хорошо будет, если ему только придется остаться на воскресенье.
Роберт: Да еще замечание