– Твой отец часто следует привычкам? – спрашивает Алисия. – Можно ли сказать, что он рутинер?
Рутинер? Это еще что такое?
– Ну… Иногда. Наверное.
Алисия обожает задавать каверзные вопросы. Теперь она щурится с таким довольным видом, будто хочет заявить: «Эй, ты ведь не знаешь, что это такое, верно?»
Общается она таким приторным голоском, что мороз по коже. Алисия полностью сменила стиль с тех пор, как переехала из Лондона. Бывшая пиарщица теперь носит штаны для йоги, завязывает волосы в хвост и сыплет новомодными выражениями – вот только высокомерия ни капли не убавилось.
– Иногда он следует привычкам, иногда нет, – импровизирую я. – По-разному.
– Бекс, у тебя должно быть больше информации, – обиженно говорит Сьюз. – Расскажи еще раз о трейлерном парке. Может, ты что-то упустила.
Я покорно начинаю:
– Папа просил разыскать его старого приятеля Брента. Я нашла адрес. Оказалось, он жил в трейлерном парке, но его только что выселили.
Мне становится жарко, и я делаю глоток воды. Здесь я напортачила больше всего. Папа просил найти Брента, а я все тянула и тянула, потому что… Ну, потому что жизнь в Голливуде оказалась слишком интересной, и мне было не до каких-то там дурацких поручений. Если бы я не опоздала, папа успел бы поговорить с Брентом прежде, чем тот уехал. И тогда, возможно, все обернулось бы иначе.
– Папа не поверил, – подвожу я итог. – Он считал Брента богачом.
– Почему? – удивляется Сьюз. – Они ведь не виделись лет тридцать? Или даже сорок?
– Не знаю. Но он думал, что Брент живет в роскошном особняке.
– То есть твой отец прилетел в Лос-Анджелес сам?
– Да. И, судя по всему, съездил в трейлерный парк. Чтобы что-то «прояснить».
– Так тебе сказала дочь Брента. – Пауза. – Ребекка.
Все мы затихаем. Это самая странная часть истории. Я снова и снова проигрываю в голове ту сцену. Вот я встречаю возле трейлера дочь Брента. От нее исходит враждебность – просто парит, как асфальт на жаре. Не успеваю я удивиться, что такого ей сделала, как она заявляет: «Нас всех назвали Ребекками». Я так и не поняла, что она хотела этим сказать. Пояснять, конечно же, эта наглая девица не стала.
– Что еще она говорила? – не унимается Сьюз.
– Ничего. Только «Раз вы не в курсе, я ничего не скажу».
– Да уж.
Сьюз закатывает глаза.
– Кажется, я ей не понравилась. Не знаю почему.
Лучше умолчать о том, что она обозвала меня «чирикающей принцессой» и велела выметаться.
– И она ничего не говорила о Кори?
Сьюз крутит на столе ручку.
– Нет.
– Он живет в Лас-Вегасе. Может, твой отец отправился к нему?
– Наверное.
– Что значит «наверное»? – взрывается Сьюз. – Бекс, нам нужно знать точно!
Понятно, что Сьюз ждет от меня ответов. Однако мы с мамой даже фамилии этого самого Кори или, допустим, Реймонда не помним. Мама говорит,