Юный Джейми подумал, что она поперхнулась, и услужливо постучал ее по спине.
– А ты писала дяде Джейми, что приедешь к нам? – спросил он, не обращая внимание на кашель и покрасневшее лицо Брианны.
– Нет, – натужно промычала она, – я не знала, где он.
Брови Дженни поползли вверх.
– Ах да, ты говорила, мы и забыли.
– А вы знаете, где они сейчас? Он и моя мама? – Брианна подалась вперед, стряхивая крошки с воротника.
Дженни встала из-за стола и улыбнулась ей.
– Да, примерно знаем. Если ты поела, пойдем, я дам почитать тебе его письма.
Брианна поднялась, чтобы последовать за Дженни, но у двери замерла. Краем глаза заметив несколько картин на стенах в гостиной, раньше она не успела их рассмотреть из-за нахлынувших чувств и череды бурных событий. Но теперь они висели прямо перед ней.
На одной были изображены двое мальчиков с золотисто-медными волосами, облаченных в нарядные одежды, рядом с огромным псом, высунувшим язык. Старший из мальчиков был высоким и хорошо сложенным, он сидел прямо с гордо поднятым подбородком, положив одну руку на голову собаки, а другую на плечо младшему брату, который стоял у него между коленей.
Однако Брианна смотрела только на младшего из мальчиков. Его лицо было круглым и курносым, щечки румяными и полупрозрачными, как яблоки. Широко распахнутыми голубыми глазами, немного раскосыми, мальчик выглядывал из-под аккуратно расчесанной челки. Картина была написана в классическом стиле восемнадцатого века, но крепкая, коренастая фигурка вызвала невольно у Брианны улыбку, ей захотелось пальцем прикоснуться к его лицу.
– Разве он не прелесть, – нежно сказала она.
– Джейми был прелестным ребенком, но жутко упрямым, – раздался над ухом голос Дженни. – Хоть кол на голове теши. Пойдем, покажу другую картину, тебе понравится.
Второй портрет висел на лестничном пролете, однако смотрелся явно не на своем месте. Богато позолоченная рама резко отличалась от добротной простой мебели. Картина напоминала те, что выставляют в музеях, в этом уютном доме она смотрелась неуместно.
Потом блики солнца, светящего в окно, исчезли, и картина предстала во всей красе.
Брианна задохнулась и почувствовала, как волосы на руках под рубашкой встали дыбом.
– Она замечательная, правда? – Дженни перевела взгляд с картины на Брианну и обратно, и на ее лице отразилось что-то между гордостью и трепетом.
– Замечательная, не то слово, – выдохнула Брианна.
– Теперь понимаешь, почему мы сразу тебя узнали? – Дженни ласково положила руку на резную раму.
– Да, теперь вижу.
– Это моя мать, твоя бабушка, Эллен Маккензи.
– Я знаю, – кивнула Брианна.
Пылинки, поднявшиеся от их шагов, лениво кружились в лучах дневного света. Брианна будто сама закружилась вместе с ними, утратив чувство реальности.
Двести лет спустя она стояла – то есть