– Вечер-то сегодня какой… просто волшебный…
Андрей действительно стоял на пороге открытия. Точнее, ему казалось, что стоял… Он решил экспериментировать с неизученной энергией, с теми субстанциями, которые в книге имели названия «Энергия смерти» и «Энергия жизни». Принцип их действия при лечении «подобного подобным» был ясен: необходимо уловить «энергию смерти» соответствующей матрицей, на которой она может сохраняться в течение 9-ти дней (почему именно 9-ти, об этом сказано не было). Затем, эту энергию надо было внедрить в тело смертельно больного человека (какого количества этой «энергии», и как ее измерить – тоже сказано не было, как и не совсем понятно, на какую область человеческого тела следовало это воздействие направить в каждом конкретном случае). Энергия смерти, возбуждая неизвестные нам рецепторы, должна приводить в действие доселе дремлющую «энергию жизни», скрытую то ли в каком-то таинственном депо, то ли в окружающем нас пространстве, тем самым, заставляя организм бороться с недугом и полностью побеждать его, возрождая человека к жизни. На словах всё это выглядит красиво, – подумалось Андрею, – а вот на практике – множество сомнений и весьма противоречивых рекомендаций. Было понятно, что автор записей что-то утаивает. Нет, тут спешить нельзя! Надо всё тщательно обдумать! Не может такого быть, чтобы Учитель не оставил ни единого шанса мыслящему человеку, проникнуть в суть его теории… Но, действуя второпях, необдуманно, можно таких дров наломать, что всё дело погибнет на корню…
Однажды ночью Андрей, по устоявшейся уже привычке, будучи не в силах отогнать от себя желание углубиться в старинную книгу, тихонько выскользнул из-под лёгкого одеяла и, сунув ноги в тапочки, отправился на кухню.
Наталья спокойно спала. Всё повторялось, как обычно: свет, дверь, кнопка чайника, чашка, заварник, стул и он, заветный фолиант. Толстая книга, лежащая на кухонном столе, была похожа на чёрную коробку, в которой хранятся не только тайны и знания, но и что-то другое: осторожные голоса, звуки клавесина, скрип лодочных уключин, старческий кашель, жар огня… и многое другое, что скрыто под широкими корками обложки, словно за массивными дверьми в волшебный замок.
Андрей приоткрыл окно, впуская в помещение лёгкую прохладу летней ночи. В мозгу назойливо крутилась фраза на латыни: аpotestatem cogitationis52. Но откуда она появилась, он не мог понять. В книге такая фраза не встречалась, в этом Орлов был уверен. «Странно, подумал он, доставая с полки сахарницу, – неужели я начал думать на латинском языке?»
Настольные часы показывали четверть первого. Андрей улыбнулся. Впереди много времени. Потёр ладони от предвкушения общения с удивительной книгой.
«Апотестатем… Удивительный язык. Пожалуй, ни на каком ином и не выразишь желаемую мысль так изящно, но строго и торжественно».
Он мягко передвинул стул и сел за стол. Налил в чашку чаю. И вдруг…
За окном