К полудню следующего дня опять пришла Антонина.
– Взлётную полосу совсем занесло, – печально сообщила она. – О том, что прилетит самолёт или вертолёт, не может быть и речи. Взбодрись, наряжай ёлку, вечером придём к тебе с подругами.
Пурга метёт, ветер завывает как зверь. В душе Валентины стало совсем пусто и холодно. Вспомнилась бабушка, которая в трудные минуты молилась. Девушка встала на колени, не зная ни одной молитвы, истово, от всей души обратилась к силам небесным, чтобы помогли встретиться с любимым…
И ёлка наряжена красиво, и девчонки веселятся: поют задорно, бокалами звенят, а в душу Валентины грусть пробралась и уходить не хочет. Около часа ночи почти весь посёлок после домашнего застолья собирается в Доме Культуры. Отправилась туда и Валентина с подругами…
Тридцатого декабря утром Сергей со своим другом Андреем, с деликатесами в рюкзаках, были готовы к отлёту. Неожиданно объявили, что рейс отменяется в связи с надвигающимся бураном. Пассажиры зашумели, потом притихли. Сергей заволновался, побежал к диспетчеру:
– Иваныч! Надолго ли?
– Не волнуйся ты так! Отдохни часа два-три.
– Досадно, – сочувствовал другу Андрей. – Но твоя Валентина никуда от тебя не убежит. А вот я хотел бы завязать знакомство с её подругой, Антониной.
Из аэропорта друзья не уходили – ждали, надеялись. Коллеги сочувствовали, кто-то дружески похлопал Сергея по плечу. День в томительном ожидании закончился. Наступило тридцать первое декабря. Сергей очень переживал: свои обещания он выполнял всегда, а тут надежда на вылет уже стала таять. И вдруг к вечеру поступило диспетчеру срочное сообщение о том, чтобы прислали вертолёт за роженицей. Оленеводческое стойбище, куда должны были лететь, находилось в пятидесяти километрах от места, где жила Валентина. Для Сергея и Андрея это был счастливый шанс.
Прилетели. А впереди было ещё не просто пятьдесят километров, а пятьдесят километров пурги. Запыхавшись, прибежали к знакомому оленеводу.
– Выручай, Спиридон. Очень прошу, – произнёс Сергей с порога.
– Однако, двадцать три ноль ноль уже, всё равно не успеете, – взглянув на часы, ответил оленевод.
Лица друзей помрачнели.
– Эх, любовь, любовь! Ладно, поехали, – добавил он.
Спиридон и его олени знали тундру вдоль и поперёк, и даже на ощупь. Но пурга всё кружила и кружила свой снежный хоровод, препятствуя оленьей упряжке двигаться к посёлку. Наконец остановились.
– Выгружайтесь. Ноги замлели, небось. Пройдитесь пешком. Счастливого Нового