– Давай сделаем небольшой перерывчик? А то мне нужно принять лекарство.
– Конечно! – Я откладываю ручку и встряхиваю уставшую кисть.
Предыдущая сцена повторяется. Шарлотта открывает дверь, закрывает ее за собой, я ничего не слышу, слышу кашель, он никак не прекращается, все как в прошлый раз, с той только разницей, что сейчас в комнату совершенно беззвучно входит ее мать: я поднимаю глаза, когда меня окутывает аромат «Шанель № 19». Держа в руках поднос с двумя чашками и вазочкой, она сверлит меня взглядом.
– Ну как, движется дело? – требовательно вопрошает она.
– Да, спасибо, – я ищу спасения в своих записях.
– Нам нужно поговорить, – так обращается охранник в магазине к вороватой покупательнице.
Я моментально прихожу в ужас. Она победоносно улыбается.
– О чем? – со страхом спрашиваю я, поскольку для меня мучительна одна только мысль о диалоге с ней. Она подходит ближе. Чашки на подносе звенят. С каждым шагом лицо ее все мрачнее. Она стоит вплотную ко мне, я чую холодный запах табака у нее изо рта (несомненно, он исходит изо рта, а не из ушей).
– Моя дочь умирает, – шипит она мне, с трудом сдерживаясь и не спуская с меня глаз.
– Да, – робко шепчу я и киваю, отводя взгляд.
Шарлотта стоит в дверях. Она так же бледна, как и ее мать, и так же пристально смотрит на меня.
– Спасибо, мама, нам наверняка понравится, – произносит она затем беззаботно, как только что вылупившийся из куколки мотылек, и забирает у матери поднос.
– Это специальный травяной сбор, – поясняет она, снимая чашки с подноса. – Чудодейственный напиток, благодаря которому я проживу столько же, сколько бабушка, а ей в сентябре стукнет сто, это наследственное, у нас все долгожители.
Я отпиваю глоток.
– Это же на вкус как желчь!
– Да, зато помогает.
Она кладет мне на руку свои пальцы и нажимает, будто играет на пианино. Сколько я ее помню, она так делает, чтобы привлечь мое внимание: своими холодными, твердыми пальцами она барабанит по моей руке, сначала легонько, потом все сильнее, пока, наконец, не вопьется в нее так крепко, что мне приходится силой высвобождать руку из плена.
– Твое волшебное зелье, – восклицает она. – Помнишь?
– Да, помню, Лоттель, – отвечаю я, мне все еще неприятно об этом думать. – Но ты правда считаешь, что оно имеет отношение к нашей истории?
– Вне всякого сомнения!
Я беру ручку.
– Тогда валяй. Только с самого начала.
«Несколько лет назад ветреным мартовским вечером Шарлотта позвонила подруге и сообщила:
– Мне нужно с тобой поговорить.
– Я работаю.
– О, у тебя свидание!
– Ты путаешь меня с собой, на работе я именно работаю.
– Это срочно, – Шарлотта