Поэтому я громко оповестил – «Идёт!». Это было условное слово, которое знали мой отец, брат и товарищи-рыбаки. Если отец громко кричал, находясь за кустами – «Идёт!» – это значило – бросай всё и беги на помощь, это означало, что он сомневается в возможности одному вытянуть рыбину на крутой берег. Это оповещало о том, что нужна помощь! Тут я сказал это чисто автоматически, но Фома быстро вытащив свою блесну, мгновенно очутился рядом в готовности помочь.
Рыба как-то странно сопротивлялась – чувствовалось, что размеры её не такие уж большие, в то же время, сопротивление было яростным. Пока я боролся с неизвестным хищником, он оказался уже позади плота, и когда мне, наконец, удалось подтащить добычу поближе, пойманной рыбой, оказался великолепный окунь размером с небольшой поднос, зелёно – полосатого цвета. Который упорно не хотел идти к плоту и когда становился своим широким боком поперёк движения, тормозил весь рыболовный процесс. Проявляя резвость и хитрость, окунь даже подведённый к плоту, пытался поднырнуть под него оборвать леску и скрыться. Но не тут-то было! Предвидя это, я дал ему слабину, а затем, резким движением удилища, через кормовую часть правого борта удачно выдернул его на плот. Да так, что тот оказался в палатке на нашем «лежбище», где его и настиг Фома. Володька, снимая окуня с блесны, приговаривал:
– Ну, ты парень и хам! Из воды и сразу в постель! Ну, ты и нахал!
Для нашей горной, быстрой реки окунь таких размеров – достаточная редкость. Подобные экземпляры обычно живут в старицах и озёрах, отделённых от основной реки. По-видимому, весенний паводок вынес озёрного жителя в основное русло, где он и был мною пойман.
Через некоторое время Фома поймал достаточно крупную щуку. Потом у меня было два схода средних размеров ленков, я их просто не смог вытянуть на плот, нужен был подсачник, которым мы не запаслись. Безуспешно забросив блёсны ещё несколько раз, мы прекратили рыбалку, готовясь к встрече «с трубой».
Как объяснил Пётр Иванович, – после того, как плот поравняется с каменной осыпью по правому борту, река сначала понесёт плот всё быстрее и быстрее, затем течение плавно повернёт влево, и он окажется на широком и спокойном плёсе. Но это спокойствие, только кажущееся, в конце плёса, в полутора – двух километрах от поворота, основное русло делится на три маленьких протоки, правая и средняя – очень мелкие и плот по ним не проплывёт. А вот