– Но разве в материальном смысле это для вас приемлемо, Роджер? – поинтересовался его собеседник. – Позвольте быть с вами откровенным. Я знаю, что партия мало платит своим служащим, а после избирательной кампании – по крайней мере в течение пары лет – ей придется жестко контролировать свои расходы. Ваша зарплата будет заморожена, а бюджет урезан. Разве вас не соблазняют более выгодными предложениями со стороны?
– Ну, вы же знаете, что жизнь не всегда бывает простой, Фрэнсис, – пожал плечами О’Нил. – Но понимаете, дело не в заработной плате. Я занимаюсь политикой, потому что она меня завораживает, и мне хочется сыграть в ней свою роль. Хотя если бюджет будет урезан, это станет настоящей трагедией.
Улыбка Роджера погасла, когда он представил, что может его ждать, и он принялся нервно вертеть в руках бокал.
– Нам следует начать подготовку к следующим выборам сейчас, а не через три года, когда может оказаться слишком поздно. Особенно учитывая, что поползли слухи о расколе внутри партии и разговоры о том, кто виновен в потере мест. Нужны позитивные выступления и положительная реклама, а чтобы этого добиться, мне потребуется определенный бюджет.
– Интересная мысль. Председатель согласен с вашими идеями? – спросил Уркхарт, приподняв бровь.
– А председатели бывают хоть иногда согласны с подобными вещами?
– Возможно, я смогу кое-чем вам помочь, Роджер. Я очень хочу помочь, потому что считаю, что вы великолепно сделали свою работу. Я могу поговорить с председателем на тему вашего бюджета. Но сначала я должен кое о чем вас попросить. И буду с вами предельно откровенен.
Глаза Уркхарта впились в глаза О’Нила, в которых появился так хорошо знакомый всем блеск. Затем он замолчал, дожидаясь, когда Роджер громко высморкается – еще одна известная всем привычка, – внимательно разглядывая его. Создавалось впечатление, будто внутри у специалиста по связям с общественностью протекает другая жизнь, отличная от жизни остального мира, и выдает она себя лишь через его чрезмерную манерность и подергивающиеся глаза.
– Вчера я встречался с одним своим старым знакомым, которого знаю еще с тех времен, когда директорствовал в Сити, – продолжал Фрэнсис. – Он из тех, кто занимается финансами в рекламном агентстве партии. Так вот, мой знакомый серьезно встревожен. Он вел себя исключительно сдержанно, но не смог скрыть беспокойства. Он сказал, что вы частенько просите у агентства солидные суммы наличных денег на ваши расходы.
На мгновение О’Нил замер, и Уркхарт подумал, что ему редко приходилось видеть, чтобы этот человек совершенно не шевелился.
– Роджер, поверьте, я не пытаюсь заманить вас в ловушку или каким-то образом обмануть. Этот разговор строго между нами. Но если я решу вам помогать, я должен быть уверен в определенных вещах.
Лицо и глаза