Империей, оборачивалась в стратегическом плане сокрушительным поражением, а недолгий рывок вперёд – оборачивался долгим «откатом» назад. Военная экспансия и создание сверхдержавы, парадоксальным образом, усилили зависимость России от более развитых стран Европы, сделав её то ли мировым «жандармом», то ли марионеткой в руках европейской дипломатии (стоявшей за многими переворотами в Петербурге и втягивающей страну в ненужные ей войны). Апогей самодержавия, выразившийся в безграничности власти монарха, сделал государя заложником его окружения, а цареубийство и переворот – обычной формой политической жизни. Искусственное и навязанное обществу империей ради своих военных и бюрократических целей «просвещение» породило вольнодумцев, жаждущих уничтожения создавшей их империи. Победа в Северной войне, создание огромной рабской армии и промышленности обернулись страшными поражениями в Крымской войне и русско-японской войне, вековой стагнацией промышленности и крахом армии. Расширение прав дворян над крепостными обернулось тотальным порабощением самих дворян имперской властью. Установление полного контроля самодержавия над церковью означало обезжизнивание церкви и её дискредитацию в народе. Победы, достигнутые ценой надрыва экономики и опустошения страны, грозили вскоре обернуться страшными поражениями. (Многие из этих парадоксов повторит – уже в ХХ веке, на новом витке всё той же истории, наследник Петербургской Империи – большевистское «комиссародержавие»). А самодержавное государство, ставшее единственным «актёром» на сцене русской истории, было обречено повторять один и тот же заколдованный круг, то начиная вынужденные частичные реформы и «революции сверху» в стремлении подновить свой фасад, то сворачивая эти реформы и модернизацию, как только они начинали грозить ему крушением. Циклы: «неудачная война – реформа – удачная война – реакция и стагнация – неудачная война» – станут нормой для петербургской империи.
Утопия Петра имела страшные последствия для России. Оказалось, что всеобъемлющая бюрократия, призванная всё контролировать и упорядочивать, сама становится бесконтрольной и усугубляет беспорядок в стране. Оказалось, что систематическое массированное институционализированное насилие как путь к «общему благу» оборачивается лишь страданиями и гибелью народа. Оказалось, что порабощение людей побуждает их не к инициативе и просвещению, а лишь к страху, апатии, казнокрадству и интригам. Оказалось, что просвещение, насаждённое искусственно и поспешно, оказывается лишь уродливым внешним «обезьянничаньем» чужих идей и обычаев и легко уживается с дикостью нравов.
Чрезвычайщина, милитаризация, насилие, тотальное принуждение, экстенсивные методы развития экономики могут дать – и дали свои плоды, введя Россию в число мировых империй. Но они имеют свои пределы и свои «ловушки» и в длительной перспективе не могут быть успешными, Пётр I совершил грандиозную «революцию сверху» в России и был великим «революционером на
