Счастье, как и несчастье, одно в дом не приходит.
На следующий день поступило письмо от старого отцовского друга. Тот звал его в Сибирь, на газовые прииски – деньгу заколачивать. Сам уже три года, как там работал. Было в письме сказано: «В роскоши купаюсь».
Ну, отец, само собой, засобирался.
– Все, Вер, – сжимал он кулаки и сотрясал ими воздух, – закончилась черная полоса в моей горемычной жизни. Сейчас я им всем кузькину мать покажу!
Мать ему молчаливо улыбалась.
– Скоро Денис бурсу закончит – работать пойдет, – продолжал отец. – Вовку после девятого сразу на работу гони – все равно толка из него не выйдет, он тупой. Ну, и я присылать буду. Мы еще поживем!
Настена засомневалась, что бывают такие газовые прииски.
– Газовые – месторождения, а прииски – золотые, – влезла она в разговор старших.
Умный Денис возразил ей:
– Папин друг использовал образное сравнение, чтобы подчеркнуть высокие заработки в этой отрасли.
– Вот так-то! – врезал ей подзатыльник брат его Вовка.
Настя заплакала и убежала.
А отец поехал в Сибирь.
– «Газпром», – шептал всю дорогу, – «Газпром»…
Пенсионерская правда
– Отец, – подсел Максим к седому ветерану в коричневом пиджаке и шляпе с полями, – вот ты объясни мне: почему народ добровольно согласился сменить справедливое общественное устройство на несправедливое?
Ветеран сидел на скамейке, держал в руках трость, на затертом пиджаке покачивались желтые кругляшки медалей. Испуганно поднял на Максима слезящиеся глаза.
– Раскумекай мне, батя, – вопрошал Максим, – что есть такого в этом капитализме, что так вот сразу обезоружил он целую страну?
Ветеран крякнул.
– Ну, – начал он сдавленным голосом, – тяжело живется пенсионерам. Но с другой стороны, и президент, и губернатор свои прибавки к пенсии делают. Спасибо им за это.
– Ведь это не просто экономическая формация, – поражался Максим. – Изменились люди, в худшую сторону изменились. Скурвились, озлобились. Нет сейчас человека настоящего.
– Тут главное, – шамкал губами ветеран, – главное, чтобы молодые о стариках не забывали. Вот я в магазин прихожу, молоко покупаю, а продавщице бы взять и сказать: «Дедушка, давай я тебе пакет этот в авоську положу». А какая и до дверей бы проводила. Вот бы нам приятно было.
– Вот так представишь, как дальше будут развиваться капиталистические реалии, и ужас охватывает. Опустошение и озлобление – ничего иного простому народу не оставлено.
– Или вот скамейки взять, – бормотал пенсионер. – За три дома отойти пришлось, чтобы свободную найти. А что, домоуправление больше не работает, что ли? Тяжело им два камня да деревянную перекладину у подъезда поставить? Не хотят работать! Вот она где, загвоздка!
– Да как работать-то, как, объясни мне! Даже бурлаком без блата не устроиться. Я не представляю, что надо сделать, чтобы стать