– Какого дьявола я просто не могу войти? Долбаные китайцы с их китайскими церемониями!
Кто-то, видимо, поправил генерала, ибо, оправившись от секундного замешательства, Вольф завопил еще отчаянней и громче, и, кажется, даже принялся топать ногами.
– Японцы, китайцы! Что вы мне голову морочите? Как будто вы сами можете отличить одного от другого! Долбаные узкоглазые все на одно долбаное узкоглазое лицо!
Что ж… через пять минут генерал сам увидал это лицо, и был восхищен и поражен одновременно.
– Ух ты! Твою мать!
К этому времени свита генерала, как, собственно, и свита главы Синдиката, находилась в полуобморочном состоянии. Моримото засмеялся бы, но смеяться было больно, как и дышать, и говорить. Он молча протянул Вольфу белую руку, унизанную тяжелыми перстнями, но генералу опять что-то пришлось не по душе.
– Я что, должен эту руку целовать?
По неведомым причинам генерал полагал, будто Моримото не понимает его без переводчика, и напрасно. Глава Синдиката в совершенстве владел двумя официальными наречиями, наречиями Империи, уни-гаэликом и уни-глаголицей, ибо рассчитывать, что гайдзины потратят время, разучивая двадцать тысяч иероглифов его родного языка, было сущим безумием.
– Рукопожатия будет достаточно, господин генерал.
– Камрад Моримото…
Вольф схватил руку Моримото и принялся трясти, напоминая орангутанга, умудрившегося втиснуться в военную форму. Генерал Вольф был груб, глуп, фантастически необразован. Пропойца, обжора, сластолюбец. Военную, равно как и политическую карьеру, Вольф сделал благодаря вопиющей жестокости, граничащей с настоящим душевным расстройством, и полным пренебрежением к человеческим жизням… включая свою собственную.
Таковые качества оказались чрезвычайно и повсеместно востребованными, и Вольф в свое время едва-едва не стал министром обороны Империи! Однако люди, которые давно приглядывали за генералом и продвигали его, тайные властители Промышленной Зоны Южная Венеция, Инженеры, решили, что Вольф проявит себя куда лучше, обслуживая их интересы на посту губернатора. Тех, кто оказался не согласен с подобным решением, генерал безжалостно истребил.
Вскорости после избрания Вольф организовал Народный Трудовой Альянс, который сам же и возглавил. Генерал выказал недюжинные таланты не только в политике, но и в экономике, специальным губернаторским указом передав самому себе полный, абсолютный контроль над всеми промышленными предприятиями Южной Венеции.
И вот, главы крупнейших корпораций Империи вереницей потянулись к Вольфу на поклон, чтобы выкупить у него свои же собственные предприятия. Афера не имела себе равных в новейшей истории Империи ни по наглости, ни по размаху, и невероятно обогатила хозяев Вольфа, Инженеров.