Многое не совпадало в мозаике наших судеб, поэтому не могло сложиться в законченную картинку и обрести реальных очертаний. Долгие годы мы не знали друг друга, наши желания и мечты не могли проникнуть в наши жизни, чтобы сделать нас ближе. Мы жили и продолжаем жить в разных мирах, наполненных разными интересами, встречами с разными людьми, близостью и расставанием с кем-то другим.
Но почему всё таким знакомым казалось мне в этой женщине? И зачем именно теперь, когда у меня болеет мать, Вера Сергеевна Орлова стала для меня очень необходимой? Почему долгие пять лет я не отпускаю её из своего сердца? Зачем пытаюсь завладеть хотя бы крохотным уголком для себя в её душе? Я этого не понимал, лишь страстно желал её. Хотел быть рядом и всегда ощущал свою неловкость, несоразмерность: я не мог достичь её высоты и не мог дать ей того, чего заслуживала королева. И всё в её наружности и в её окружении было устроено будто для кого-то другого. И всё же… и всё же я не мог жить без неё! Я её любил. Любил, опасаясь близости. Она зашла в моё сердце без стука и предупреждения. Но знать об этом она не должна. А если бы узнала? Что тогда?
Кто я для неё? Сотрудник. Подчинённый. Могут ли сложиться меж нами дружеские отношения? Женщина-друг? Я сам привёл аргументы «против», с которыми Вера Орлова не согласилась. Вообще-то в моём представлении писателя жила женщина-товарищ, которая олицетворялась некой интересной самостоятельной девушкой с характером, с которой можно поговорить по душам, поехать куда-нибудь, напиться до чёртиков, провести вечер или ночь и даже не заниматься с ней сексом. Впрочем, секс не исключался. Но такой, что не портит дружеских отношений. Девушка-товарищ мне нравится, но о любви речи нет. Она признаёт во мне и мужчину, и личность, и одинокого волка, она смеётся вместе со мной над всем миром, и надо мной, и над собой заодно. Утром она может умчаться по личным делам, а вечером появиться вновь, если мне это нужно. Она не слишком обременяет меня своими проблемами, а я знаю, что могу пожаловаться ей на жизнь, утешит. И ещё я знаю, что иногда, точнее, всегда могу найти её, чтобы поиграть в дружбу между мужчиной и женщиной, будто веря, что просто так она смеётся моим шуточкам, подбадривает, пьёт вино, выполняет мои прихоти и ложится со мной в постель, будто она не очередная из их женского рода. Уверен, что знает, что очередная, просто возле меня её держит безумное желание брать хотя бы то, что даётся в руки. И она смогла уяснить для себя на всю жизнь, что функция женщины-друга – поддерживать мужчину, когда больше некому.
Вера Орлова совсем не подходила на эту роль. Она являлась той единственной, ради которой я был готов на всё. За пять неполных лет она поистине стала стимулом моей мужской сути. Из циника я постепенно превращался в романтика, из равнодушного внутреннего ленивца – в того, кто жаждет подвигов. И я ценил это превращение. Ведь так приятно чувствовать себя героем. Или хотя бы пытаться быть им. И так хорошо иметь цель, и интересно добиваться её! Пусть даже цель изводит меня отказами, намёками лишь на далёкую неясную возможность, этим самым подбадривая на следующие подвиги.