Чужая игра. Михаил Шуваев

его пульс, биение сердца, кровь, которая тягучими импульсами проталкивается по сосудам. Значит, жив. Ричард разлепил веки. Его окружала почти полная темнота, и лишь где-то на самом краю зрительного восприятия мерцал красный отблеск и блеклая россыпь редких огоньков. Ричард пошевелил рукой, ногами и осознал, что он лежит на спине по-прежнему в скафандре. Он вспомнил, что скафандр не загерметизирован, и рука сама потянулась к замку: тот оказался раскрыт, но ни холода, ни недостатка в воздухе Сноу не испытывал. Он медленно сел и включил фонарь.