Реформы системы образования в СССР и России как отражение трансформации общественных потребностей. Е.М. Авраамова

к четкому графику выполнения работы, регулярному режиму, следованию специфическим социальным нормам городской среды. Если в 1926 г. доля городского населения Советского Союза составляла 17 %, то уже к 1940 г. удельный вес городского населения увеличился до 32,5 %, т. е. почти в 2 раза. С 1926 по 1939 г. городское население увеличилось на 30 млн человек, из которых 23 млн были крестьянами, ушедшими из деревни с началом коллективизации[11].

      Эти процессы неизбежно отрицательно сказывались на восприятии условий труда. Трудовая деятельность работников физического труда стала восприниматься как утомительная, тяжелая, конфликтная, не обеспечивающая приемлемого уровня жизни. В то же время открывшиеся каналы вертикальной мобильности за счет вступления в партию и получения более высокого уровня образования начинали действовать в сторону снижения престижа рабочих профессий и повышения социального статуса профессий, требующих среднего специального и высшего образования. «Пролетарское происхождение» стало постепенно рассматриваться как хороший старт для карьерного роста, который должен был быть подкреплен хорошим образованием.

      Тяжелые условия осуществления трудовой деятельности, неэффективная организация труда, как в колхозах, так и на промышленных предприятиях, снижение жизненного уровня трудящихся в период индустриализации, послевоенного восстановления народного хозяйства и ряд других обстоятельств создавали предпосылки для снижения привлекательности физического труда и повышения престижа профессионального образования, дававшего реальные возможности осуществления восходящей социальной мобильности посредством перехода в структуры партийного, государственного, ведомственного управления, вхождения в состав технической, научной, культурной интеллигенции.