В этой модели интеллектуальной деятельности можно вычленить три основные функции: познавательная (когнитивная), или «форма идеального богатства»; производительная сила, или «форма практического богатства»; социальный институт, или «кооперация современников».
Триединство функций интеллектуальной деятельности требует конкретно-исторического и прогностического подходов, которые ускользают от ставших «общим местом» представлений.
Изначально наука, шире – духовная культура была не просто производительной, а опосредованной и частичной производительной силой. Опосредованной – в силу многовековой дистанции, которая отделяла научные открытия и изобретения или духовный гений Ренессанса от их практической реализации. Частичной – потому что эти достижения оставались привилегией интеллектуальных элит – «головы» управления производством и культуры общества, а их исполнительскими «руками» в своей массе оставался отчужденный от творчества человек труда.
На современном этапе роль духовного творчества принципиально меняется. Благодаря беспрецедентной динамике информационных и коммуникационных революций все более сложный труд, рациональное производство и управление непосредственно, без длительных временных интервалов, обязаны своим прогрессом всеобщему, прежде всего научному интеллекту, организованному как важный и престижный социальный институт.
Это огромная самостоятельная тема, но, с учетом предмета исследования, она рассмотрена под углом зрения проблемы интеллектуальной собственности. Основное противоречие в этой сфере, с одной стороны, унаследовано, а с другой – является феноменом «общества знания».
Уже Гегель, рассуждая об интеллектуальной собственности, полагал, что «…наипервейшим поощрением наук и искусств является принятие мер, задача которых – защитить тех, кто работает в этой области, от воровства и обеспечить их собственность, подобно тому как наипервейшим и важнейшим поощрением торговли и промышленности была защита их от грабежей на дорогах… Духовные способности, науки, искусства… изобретения и т. д. становятся предметами договора, приравниваются к признанным вещам по способу купли, продажи и т. д. Можно задать вопрос: находится ли художник, ученый и т. п. в юридическом владении своим искусством, своей наукой…, т. е. представляют ли подобные предметы вещи? Затруднительно назвать подобное умение, знание способности и т. д. вещами, так как, с одной стороны, о такого рода владения ведутся переговоры и заключаются договора как о вещах, это владение есть нечто внутреннее, духовное, рассудок может оказаться в сомнении по поводу их юридической квалификации… Знания, науки, таланты и т. д., правда, свойственны свободному духу и представляют