Уже многие годы весьма критическое внимание широких слоев общественности, да и самих юристов, обращено к проблеме невысокого качества профессиональной подготовки следователей, дознавателей, оперативных сотрудников органов – субъектов ОРД, адвокатов и других правоприменителей в области уголовного судопроизводства, да и не только. Критика и самокритика нарастает и в самом сообществе, как в вузовском, так и в научном. Так, ректор МГЮА (ныне – Московский государственный юридический университет) им. О. Е. Кутафина В. В. Блажеев в интервью на страницах «Российской газеты» вынужден был признать: «… как мне кажется, мы всегда готовили юриста не для практики, а в известной степени для науки», и далее отметил: «…И вот, осознав эту проблему, мы на определенном этапе перешли или, во всяком случае, сейчас переходим к специализации по определенным направлениям практической деятельности. Для этого был создан Институт прокуратуры, сейчас создан Институт адвокатуры…»[46].
Выглядит вполне уместной гипотеза о том, что криминалистика, как самая прикладная из юридических наук, и криминалисты – преподаватели и ученые, могли и должны взять на себя груз ответственности, составив инновационный потенциал юридического образования, обеспечив широкое, междисциплинарное внедрение обновленных парадигм максимального приближения к нуждам практики разработок не только своей науки, но и всех юридических дисциплин антикриминального цикла (курсив наш. –Авт.).Однако мы вполне солидарны с В. Ю. Шепитько, который сетует: «… где взять специалиста, знающего и теорию криминалистики и практику борьбы с преступностью…. Причем, презюмируется, что специалист в области криминалистики знает уголовное право, процесс, судопроизводство на высоком уровне, с учетом изменений в действующем законодательстве <…> имеет познания в сфере естественно-технических наук и судебных экспертиз»[47].
Между тем, обслуживаемый криминалистикой современный публично-состязательный уголовный процесс (а тем более процесс гражданский, арбитражный, административный) представляет сторонам зачастую равенство не только формальное, но и функциональное. Сторона защиты в уголовном процессе, стороны в иных видах судопроизводства приобрели и продолжают приобретать множество активно применяемых ими прав и полномочий.
Однако само по себе провозглашение принципа состязательности, его обеспечение рядом уголовно-процессуальных и иных норм вряд ли дадут надлежащий результат, если эти процессы не будут сопровождаться синхронным развитием научных и, что особенно важно, дидактических средств, направленных на повышение эффективности процесса обучения будущих и переподготовки, повышения квалификации действующих правоприменителей в условиях состязательности.