Отдел был невелик, кроме Ровнина, который руководил им уже восемь лет, в нем работали уже упоминавшиеся оперативники Герман и Пал Палыч, обоим было чуть за тридцать, пришли они в отдел почти одновременно десять лет назад, аналитик-демонолог Валентина Тицина, суровая дама, которой было хорошо за сорок, Виктория, мастер заклинаний и специалист по ведьмовству, та самая черноглазая девушка, которую Колька на лестнице встретил. Еще была тетя Паша, номинально числившаяся уборщицей, но по факту знаток всех видов магии, поскольку работать она начинала еще у Барченко[2], потом десять лет провела в Заполярье, на поселении, где плотно общалась с шаманами и изучала сейды[3], да и потом ее жизнь помотала будь здоров. По всему, ей было лет эдак под девяносто, но больше шестидесяти ей никто бы не дал. Вот и весь состав отдела, по крайней мере относящийся к материальному миру.
Но были еще и сотрудники из иного мира, а именно домовой Аникушка и призрак Тит Титыч, бывший сотрудник отдела, невесть почему застрявший в этом плане бытия, добровольно и добросовестно несущий бессрочную трудовую вахту. Характеры у обоих были непростые, но Кольку они встретили радушно, Аникушка его чаем поил, а Тит Титыч советы давал мудрые. Только все равно Колька немного грустил, поскольку нет ничего хуже, чем дружный коллектив, который тебя в себя не пускает. Неприятно это всегда, ну вроде того, как пенопластом по стеклу скрести. На задания не берут, на пьянку в кафе позвали, но так, что сам отказался… Печалька…
– Год был непростой, мы потеряли Славу, да упокоится он в мире ином – продолжал свою новогоднюю речь Ровнин – Но при этом к нам пришел новый сотрудник, Николай, которому мы все очень рады, и который несомненно в этом году себя еще покажет с лучшей стороны.
Колька вздохнул – покажет. Дали бы хоть шанс на это, а то пока вон только и дел, что чай пить да с Титычем болтать.
Раздался звон колоколов, и все закричали «Ура». Закричал и Колька, звякая бокалом с шампанским со своими новыми коллегами. Первый год службы начался.
Глава вторая
Старушки в черных платках
Колька отчаянно скучал. Дежурство в отделе было делом фактически бесполезным и лишенным какой-либо рациональности, насколько Колька уже смог понять, все дела попадали в отдел, абсолютно точно минуя этот пост, и по этой причине сидение в помещении, которое резонно называлось «дежуркой» и располагалось в аккурат напротив входной двери, явно не имело никакого смысла. Колька вообще предполагал (причем небезосновательно), что до него в отделе особо никто и не дежурил, не сказать, что не дежурил вовсе. Просто Ровнин, подвигаемый лучшими чувствами, решил дать ему хоть какую-то