Голоса истончились, пропали в накатившем рокоте.
Оле заулыбался, утонул в охватившем все тело наслаждении. Но оно сменилось резкой болью, напряжением и страхом. Он сделал усилие, готовясь броситься на врага. Понял, что готов потерять над собой контроль, как порой бывало в детских драках…
Попытался бороться с этим, но не смог. Багровая волна подкатила к голове, все мышцы напряглись рядом, от пяток до макушки прошла быстрая, но очень болезненная судорога.
А потом обнаружил, что сидит в кресле, весь мокрый от пота. Оцарапанные о фиксаторы запястья ноют, а прямо над ним склоняются двое исследователей – худая женщина и тот мужчина, что привел Оле сюда.
– Что… – прохрипел он, с трудом выталкивая слова через одеревеневшее горло. – Как… результаты?
– Во-первых, они засекречены, – ответила женщина. – А во-вторых, их еще необходимо расшифровать. Но не беспокойтесь. Вы обо всем узнаете. В свой срок.
Это прозвучало почти угрожающе.
Оле отстегнули от кресла, и он смог встать. В первый момент едва не упал, потом стало легче. Увидел, как приводят в себя Магду, которой, судя по всему, пришлось много хуже, чем ему – хлопают по щекам, вводят что-то в вену.
– Возвращайтесь к своим товарищам, – резко приказал мужчина. – Ваша подруга подойдет позже.
Ослушаться Оле не посмел.
В казарме было непривычно тихо, словно глубокой ночью, когда ее обитатели погружены в сон. Бойцы, как один, лежали на койках, почти не двигаясь. После мерзкой процедуры, во время которой ученые покопались в генетическом коде, сил не было ни у кого.
– А ведь обед через полчаса, – слабым голосом проговорил Ференц. – Нас распотрошили славно, нечего сказать, но придется вставать.
– Чтобы меня опять вырвало? – громогласно заявил Джон.
– Можешь не жрать, резаные мозги. Но не посетить столовую ты без разрешения тактика не можешь. Или хочешь с ним поговорить на эту тему?
– Нет уж, – койка Джона скрипнула, и он с видимым усилием сел. – Лучше еще пять раз поблевать.
Командир боевой бригады носил имя Чингиз. Славился он тем, что к собственным бойцам относился чуть ли не хуже, чем к людям. Всех до одного подозревал в саботаже и симуляции, наказывал по поводу и без него.
Неудивительно, что сталкиваться с ним старались пореже.
– Все намек поняли? – спросил Ференц. – Так что шевелитесь, мокрицы драные. Чтобы через пятнадцать минут привели себя в порядок и были готовы выступать хотя бы и на Землю.
Оле сделал попытку подняться и, к его удивлению, она оказалась успешной. Пошатываясь, он побрел в сторону санитарного блока. Когда вернулся, казарма не так сильно, как раньше, напоминала людское кладбище. Бойцы начали оживать, со всех сторон понеслись ругательства и кряхтение.
Через десять минут десятое звено тринадцатой боевой бригады было