– Ну, малыш, ты сам напросился. – И снова дикий смех. На мгновение она исчезла из поля зрения несчастного узника. И вдруг, Виктор ощутил ужасную боль. Словно раскаленное железо впилось в его спину. Он закричал. Секунда… и снова удар.
– Ты у меня быстро станешь послушным. Мамочка умеет перевоспитывать! – И снова удар. Затишье. Тяжелые, огромные и до жути сильные руки обхватили юношу сзади. Виктор хотел умереть в этот момент. До этой секунды он пытался держать себя в руках. «Я должен быть сильным, как учил меня мой отец». – Мелькало у него в голове. Но он не смог. Слезы потекли из его глаз. Когда «служанка» ударила Виктора еще раз – он уже не кричал. Приподняв голову, перед пленником предстала картина: на той стороне комнаты одна пара без стеснения стала совокупляться, другой парень вообще мастурбировал в дальнем углу комнаты. Девушки кусали губы – их это возбуждало. «Нелюди, сборище мразей, грязь и биомусор» – Еле слышно, полный злобы шептал Виктор. Он проклинал их про себя, возненавидел их всем сердцем, хоть и видел впервые. А Егор все смотрел и улыбался. Кажется, он что-то шепчет. Началось самое страшное. «Обезьяна» захрипела Виктору на ухо, словно жирный вепрь, это чудовище убивало его честь. Боль, стыд, страх, истерический смех садистки-извращенки, проклятые Виктором лица вокруг. Все как в тумане. Время затормозилось или остановилось вовсе. Где-то отдаленно, скованный юноша услышал ужасный вопль. Это был его крик. Слезы текут – да и пусть текут. Ему уже это не важно. Все уже не важно. Все пустое. Лишь пыль вокруг. Нельзя сказать точно, сколько это продолжалось – Виктору показалось вечность. Униженный, обессиленный, да что там, словно мертвый, он лежал, уткнувшись в точку.
– Тебе было весело, парень? Чего ты молчишь, маленький Витенька? – «Почему бы ему не убить меня прямо сейчас? Зачем он меня мучает?» – Не отвечая, думал про себя Виктор. Король положения продолжил говорить, обращаясь уже не к Виктору. – Развяжите нашу милашку, хватит с него на сегодня. Ну а если тебе понравилось – я жду тебя каждую субботу. – Ремни ослабли и обессиленные руки Виктора упали вниз, как у безвольной куклы-марионетки. Все его силы ушли, когда он впивался сломанными ногтями в кушетку.
– Вставай и проваливай отсюда! Ничтожество… стой! Посмотри вон туда. Видишь, в каждом углу торчат камеры, и если ты хоть кому-нибудь расскажешь об этом месте, обо мне или моих друзьях – то твой звездный час увидит весь мир. Мы же ведь не хотим этого, правда? – Виктор не стал отвечать на его слова. Он продолжал молчать и пялиться в точку. На это Егор