Волна и Камень. Наталья Нальянова

Софы, пушистые ресницы, высокие скулы, с крохотными, едва заметными впадинками под ними, делавшими лицо очень женственным. И открылись Сонины полные губы, которые часто изгибались в легкой улыбке. При этом лицо выглядело милым.

      А Соня, снова надев на нос повязку, вдруг сказала:

      – Ну, теперь-то ты, наконец, можешь рассказать мне, что с тобой случилось?

      Ольга замерла. Нет, так внезапно она не могла всё рассказать. Боялась, что расплачется от жалости к себе. А это непростительная, можно сказать – позорная, слабость.

      Она глубоко вздохнула и сказала:

      – Я уволилась с работы. Живу одна. Вспомнились мне наши юные годы, и я решила встретиться с тобой…

      – Прости, – обняла ее Софа. – Ты когда-то была такая рациональная. Вот я и подумала, что только нечто экстраординарное может заставить тебя приехать в гости. Вижу, что ты изменилась. А я повела себя нетактично.

      – Да ладно, давай лучше о другом. – Ольге было неловко. Она поискала новую тему.

      – А с Инкой Крониной ты контактируешь?

      – О-о! Мы общались, пока она не закосила совсем, – невесело рассмеялась Соня.

      – Поясни, что это значит, – улыбнулась Ольга.

      – Месяц назад я ее видела по местному телевидению. Она сидела на заборе с транспарантом в руках. И её стаскивал вниз полицейский. Это был несанкционированный митинг. Да, спасибо тебе за помощь. – Она чмокнула Ольгу в щеку. – Мне приятно, что ты приготовила еду и убрала квартиру.

      – Так Инна ушла в политику? – удивилась Ольга.

      – Не ушла, а ударилась, – снова улыбнулась Софа.

      – А отчего это? – поразилась Ольга.

      – Ну, с годами, у нее выработалась такая потребность. В итоге жизни, так сказать.

      – Хобби такое, что ли? – Ольга не могла понять, как можно тратить жизнь на митинги и сидение на заборе с транспарантом. – Может у нее жизнь тяжелая? Бедность, неустроенность, нет любимого дела?

      – Бедности точно нет. Она живет со своим Веничкой вполне обеспеченно. Работает в администрации города. Сын у них программист, работает по контракту за границей. Сама Инна ездит на дорогой машине. Выглядит, правда, не очень. Не ухаживает за своей внешностью. Носит смешные очки и не стрижется, не красится. С Веничкой у них договор о совместной жизни. Чувств, мне кажется, не было никогда, а привычка так сильна, что не могут расстаться. Она посещает всякие сборища, критикует власть. И при этом сама к ней принадлежит. Вот такой парадокс.

      – И за критику власти её не увольняют? Разве лояльность не обязательна при такой работе?