Школа во времени. Цикл «Ковчег». Артём Скакунов

иногда употребляли в пищу. У нас в Лазурном повсюду, как сорняк, росла интересная разновидность кактуса – опунция. Толстые, формой похожие на огурцы плоды все наши ребята регулярно подъедали. Не знаю, как описать вам их вкус. Водянистый, сладковато-кисловатый… На любителя, если честно! Но плоды были запретными и манили нас самой своей нелегальностью. Не стоит говорить, что наше лагерное руководство крайне негативно относилось к подобным трапезам. Нам грозили всевозможными карами, а некоторым артековцам пришлось даже познакомиться с омерзительной процедурой промывания желудка. Эта опасность была не единственной. Мельчайшие колючки этих кактусов по «приятным» ощущениям можно было сравнить разве что со стекловатой. Неопытного сборщика плодов долго потом преследовала чесотка.

      Моя интернатовская сумка лежала в недоступном гардеробе вместе с одеждой, в которой я сюда прибыл. По приезде в лагерь всё это у нас изымали и выдавали одинаковую форму. Поэтому я просто осторожно сунул свой артековский альбом и прочие немногочисленные памятные вещи в пакет с сухим пайком. Еду я вынимать из него не стал. Где-то в недрах пакета лежала пачка печенья в шуршащей бумажной обёртке, и это было бы чересчур громко. Напоследок я оглядел комнату. Мои товарищи по отряду мирно спали, не подозревая о происходящем побеге. Я мысленно попрощался с ними и пожелал им счастливого пути.

      С тонким ремешком фотоаппарата через плечо, придерживая двумя руками тяжёлый пакет, я спустился к путешественникам во времени.

      – Так держать! – сказал капитан. – В семь минут уложился, мы ещё успеваем.

      – А где ваш корабль? – спросил я.

      – Он близко. Это надо своими глазами увидеть, идём за нами.

      Капитан и Лёня уверенно направились по дорожке в сторону Красной дачи. Возможные патрули их, по всей видимости, не пугали. Мне ничего не оставалось, как последовать за ними. На развилке мы свернули к «бочкам». Так у нас назывались совсем маленькие отдельные корпуса. По форме и комфорту они не слишком отличались от одноимённого жилища Диогена24. В «бочках» проживал наш так называемый «отряд горнистов и барабанщиков». Я пишу в кавычках, так как ни одного горниста в нашей смене совершенно точно не водилось. Барабанщики не спали, и мы немного постояли прислушиваясь. Затем, крадучись, стали спускаться в сторону берега по бетонным ступенькам.

      Наконец до меня дошло, и я шёпотом спросил:

      – Мы что, к Шаляпинской скале25 идём? Ваш корабль на ней стоит, он невидимый?

      – Он видимый, – тихо ответил Лёня, – но спрятан внутри скалы, придётся чуток покарабкаться.

      Мне, если честно, было немного боязно почти в полной темноте лезть сначала через ограждение, затем по камням. Здесь, над морем, дул пронизывающий сильный ветер. Если свалиться вниз – костей не соберёшь! Неспроста доступ на скалу закрыт. Условно закрыт, конечно – обойти преграду легко. Но показывать свой страх меня давно отучила